Убийство по французски
Шрифт:
— Того толстяка из «Аква-Сите»?
Жако улыбнулся:
— Того самого.
— Где-то в доме. С мужем.
Жако поднялся с лонгшеза.
— Похоже, твой парень высматривает качественный товар, — бросил Клиссон через плечо.
— Имеешь в виду дом?
— И его владельца.
— Да?
— Из семьи де Котиньи. Старый марсельский мешок с деньгами. Очень известная семейка. Большое политическое влияние. Муж, Юбер де Котиньи, руководит планированием и строительством в префектуре. Ничего, абсолютно ничего в этом городе не происходит без его указки. А его мамаша...
— Замолчи, — велел Жако. — Не хочу даже слышать.
Клиссон пожал плечами и изобразил легкую довольную улыбку, словно радовался, что в его обязанности не входит искать того, кто за это ответствен.
По дороге к дому Жако окликнул Шевэн:
— Б-б-босс, хотите взглянуть?
Жако торопливо свернул к лужайке.
Пьер Шевэн, сидя на корточках, указал на что-то в траве. Жако наклонился и посмотрел. Сквозь дерн проглядывала проплешина красноватой земли.
— И там, — показал Шевэн на другой пятачок. — П-п-по-хоже, все началось здесь.
Жако и Шевэн поднялись на ноги.
— Если хотите знать мое мнение, — протянул Шевэн, — у-у-убийца поднялся по ступеням или, что более вероятно, пришел от деревьев. Возможно, прятался, выжидая подходящий момент.
— Там что-нибудь обнаружено?
Шевэн покачал головой.
— Пути проникновения?
— Стены по всему периметру. Они здесь повсюду. Передние ворота. На электроприводе. Чтобы их открыть, нужно п-п-по-звонить. Прутья на решетке слишком частые, чтобы между ними пролезть, но можно, если захотеть, перелезть через переднюю с-с-стену. Вокруг достаточно тихо, так что никто не заметит.
— У кого кнопки открывания ворот?
— Их трое. Служанка, муж и убитая. Х-х-хранятся у них в машинах. Все учтены. Посетители звонят через интерком. Ворота можно открыть от п-п-передней двери.
— Как еще можно попасть на территорию?
— Через садовую калитку за нижней террасой. Выходит на Ж-Ж-Жобар. По словам садовника, всегда заперта.
— Ключи?
— Выясню у Ала.
— Дай мне знать. — Жако повернул к дому, сожалея, что перебрал у Сезара бренди.
Заглянув на кухню к Изабель, успокаивающей служанку, Жако нашел Гасталя в кабинете вместе с Юбером де Котиньи. Завернутый в шелковый пейслийский халат — из-под полы виднелись полосатые пижамные брюки и стоптанные марокканские шлепанцы, — де Котиньи грузно оплыл в кресле. Седые волосы растрепаны, глаза покрасневшие и безжизненные, щеки ввалились и темнели щетиной. Жако решил, что ему около шестидесяти, и он вполне мог сойти за отца жертвы. Гасталь представил их друг другу. Де Котиньи взглянул на Жако и кивнул.
После формальностей с выражением сочувствия и соболезнований, на которые де Котиньи отреагировал еще одним кивком и поджатыми губами, Гасталь ввел Жако в курс дела.
— Мсье де Котиньи отсутствовал вчера вечером: он обедал с матерью. Вернулся домой около 10.30—10.40.
— Вы видели жену, мсье? Вернувшись домой?
Казалось, де Котиньи не расслышал вопроса.
Жако уже собрался его повторить, когда де Котиньи покачал головой.
— Я
Жако повернулся к Гасталю.
— Предположительно, мсье де Котиньи позвонил уби... своей жене, мадам де Котиньи, вчера примерно в шесть тридцать вечера. Она сказала, что чувствует себя неважно и собирается поспать.
— Она сказала, что будет спать в гостевой комнате. Попросила, чтобы я ее не беспокоил, — добавил де Котиньи.
— Она так и сказала? Не беспокоить ее?
Де Котиньи нахмурился:
— Не совсем так. Она сказала... она сказала «увидимся утром».
— А когда вы вернулись после обеда с матерью, все было заперто? Надежно?
— Передние ворота были открыты, но в этом нет ничего необычного. Зайдя внутрь, я закрыл двери на террасу и включил сигнализацию.
— Передние ворота и двери на террасу были открытыми?
— Жена не следила за замками и дверями. Всегда оставляла их открытыми. Как я сказал, в этом не было ничего необычного.
— А вы не выходили на террасу, чтобы посмотреть, нет ли ее там, прежде чем запереться?
— Я не подумал об этом. Было поздно. Освещение было выключено. Кроме того, она ведь сказала, что ляжет спать рано. Я решил, что она уже наверху. Спит.
— И вы не заглянули к ней? Узнать, как она себя чувствует?
Де Котиньи покачал головой:
— Не хотел ее беспокоить. Моя жена...
— Слушаю вас, мсье?
Де Котиньи вздохнул, поднялся.
— Моя жена спит... спала... очень чутко. Ей бы не понравилось, если бы я ее разбудил. — Он направился к двери кабинета. — А сейчас, старший инспектор, если вы не против, я бы хотел одеться.
— Конечно, мсье. И... — Де Котиньи обернулся в дверях. — Возможно, вы будете так любезны и покажете нам комнату, где спала ваша жена?
— Вы хотите сказать, где она должна была спать?
— Если вы не против.
Обменявшись взглядами, Жако и Гасталь вышли заде Котиньи из кабинета. Он провел их через холл к лестнице и начал подниматься, держась за перила, словно удерживал себя, с трудом, как при подъеме на вершину. Пройдя пролет лестницы, де Котиньи показал на коридор.
— Третья дверь, — буркнул он, потом повернул в свою комнату в противоположном направлении от лестницы и тихонько прикрыл за собой дверь.
Для спальни, в которой не спали, комната представляла собой бордель. Первое, на что обратили внимание Жако и Га-сталь, была кровать. Пуховое одеяло сброшено на пол, простыни смяты, подушки валяются.
— Не самый удобный способ спать, — хмыкнул Гасталь, кивнув на одинокую подушку, сложенную пополам и с умыслом оставленную на середине постели. Он поднял ее, поднес к лицу и с силой потянул носом. — Похоже на дневное удовольствие, если спросишь меня.
— Сплошные развлечения и игрища, — отозвался Жако, указав на зеркальный квадрат на туалетном столике. Его поверхность была присыпана белым порошком, а рядом лежала соломинка и платиновая карточка «Американ экспресс». Он наклонился и прочел имя: «Сюзанна де Котиньи». — Лучше давай пригласим сюда Клиссона.