Убийство по-китайски: Смертоносные гвозди
Шрифт:
Десятник Хун дернул сам себя за клочковатую бороду, встал и пошел в дальний угол комнаты за чаем.
Хун Лян всю жизнь прислуживал в семье Ди и ходил за судьей, когда тот был еще маленьким ребенком.
Двенадцать лет назад, когда судья Ди получил первое назначение на должность уездного начальника, Хун, к тому времени уже пожилой человек, настоял, чтобы ему позволили сопровождать своего воспитанника. Судья Ди сделал его десятником, и, таким образом, Хун получил официальную должность при судье. Он был беззаветно предан и
Хун передал судье чашку горячего чаю. Судья поблагодарил, обхватил чашку обеими руками, чтобы согреть их, и сказал:
— Как бы там ни было, а жаловаться нам не на что. Люди здесь хорошие — работящие, честные. За те четыре месяца, что мы тут находимся, кроме повседневных хлопот, нам пришлось столкнуться только с несколькими случаями грабежей, да и с теми Ма Жун и Цзяо Дай быстро разобрались. И надо отдать должное военным надзирателям: они прекрасно справляются с дезертирами и прочим сбродом, трущимся возле Северной Армии, которого так много в нашей округе. — Судья погладил свою окладистую бороду и прибавил: — Впрочем, одно дело меня беспокоит — исчезновение юной госпожи Ляо. Она пропала десять дней назад, и до сих пор о ней нет никаких вестей…
— Я вчера встретил ее отца, — сказал Дао Гань. — Господин Ляо снова спрашивал, нет ли каких известий о Лень-фан.
Судья отставил чашку и ответил:
— Мы прочесали весь городской рынок, мы передали описание ее внешности и военным, и гражданским властям провинции. Сделали все, что в наших силах!
Дао Гань кивнул головой.
— По мне, так даже больше, чем нужно, — сказал он. — Ляо Лень-фан, скорее всего, сбежала с любовником и наверняка скоро вернется — со смущенным мужем рядышком и с пухлым ребеночком на руках, бросится в ноги папочке и будет молить о прощении.
— Да, но у госпожи Ляо Лень-фан был жених, — сказал десятник Хун. — Скоро свадьбу играть собирались…
Дао Гань усмехнулся, но промолчал.
— Согласен, это больше всего похоже на любовное приключение, — сказал судья Ди. — Ляо Лень-фан пошла со своей воспитательницей на рынок, они стояли и смотрели на татарина с дрессированным медведем, но в какой-то момент она взяла и исчезла в толпе. Вряд ли кто-то решился бы на похищение девушки средь бела дня, да еще в оживленном месте. Так что Ляо, наверное, просто сбежала.
Вдалеке послышался гонг. Судья Ди встал.
— Нужно идти в присутствие. Ладно, я сегодня еще посмотрю записи по делу Ляо. Ужасное это занятие — расследовать чье-то исчезновение! Обычное убийство и то было бы легче… — Десятник Хун помог судье облачиться в мантию, и тот добавил: — Интересно, почему Ма Жун и Цзяо Дай еще не вернулись?
— Вчера вечером они говорили, что идут на охоту. Собирались выйти до рассвета и вернуться к утреннему заседанию, — ответил Хун.
Судья
— Ваша честь, — выпалил он с порога, — ужасная новость! Утром в южном квартале нашли труп женщины!..
Судья Ди замер, потом медленно обернулся и пробормотал, обращаясь к Хуну:
— Ну и глупость же я сказал только что… С убийством лучше не шутить.
— Будем надеяться, что это не наша Ляо, — прошептал Дао Гань.
Судья Ди не ответил. Он вышел в коридор, соединяющий его кабинет с залом заседаний, и спросил у старосты приставов:
— Вы не видели Ма Жуна и Цзяо Дая?
— Они только что вернулись с охоты, ваша честь, — ответил тот. — Но как раз перед их приходом в суд прибежал охранник с рынка, сказал, что произошла большая драка в таверне, и попросил немедленно прислать кого-нибудь. И они оба ушли с ним, ваша честь.
Судья кивнул. Он открыл дверь, раздвинул занавес и вошел в зал.
Глава вторая
Торговец обвиняет владельца лавки древностей в совершении убийства; судья Ди прибывает на место преступления
В зале суда собралось около сотни человек. Судья занял свое место на возвышении; десятник Хун встал за ним, Дао Гань — чуть поодаль. Перед судейской скамьей выстроились шестеро приставов во главе со своим начальником. Главный писец, сидевший за столом рядом с судьей, приготовил кисточки для письма.
Судья Ди встал и поднял свой молоточек, как вдруг дверь распахнулась и в зал суда вошли двое мужчин в меховых одеждах. Они попытались прорваться через толпу к судейскому возвышению, но не смогли; тогда судья кивком головы приказал старосте приставов провести их вперед.
— Тишина в зале! — Судья постучал молотком по столу, и шум немедленно улегся.
Все обратили взгляды на двоих пришедших, которые преклонили колени на полу около судейской скамьи. Один из них, по-видимому старший, был высок, худ, на лице его были написаны одновременно и суровость, и тяжкое горе; второй, помладше, был намного толще, а его круглое лицо обрамляла жиденькая борода.
— Объявляю утреннее заседание суда Бэйчжоу открытым! — возгласил судья Ди. — Начинаю перекличку присутствующих официальных лиц.
Когда с перекличкой было покончено, судья откинулся на спинку и вопросил:
— Кто эти двое, пришедшие в зал суда?
Старший из мужчин, не вставая с колен, ответил:
— С вашего позволения, меня зовут Е Бинь, я торгую писчебумажными изделиями, а это мой брат и помощник Е Дай. Мы пришли, потому что нашу сестру убил ее муж, владелец лавки древностей Бань Фэн, и мы умоляем, ваша честь…
— Где этот Бань Фэн сейчас? — перебил Е Биня судья.
— Он сбежал из города вчера вечером, ваша честь, и мы надеемся…