Убийство по-министерски
Шрифт:
Светлые брови «дрессировщика бегемотов» вдруг грозно сдвинулись, а глаза превратились в металлические щелочки. Он начал медленно наступать на Астахова.
— Вареньем, значит, объедался, печеньем, да? А потом отрабатывал буржуинам, да? Только вот какие-такие буржуины тебя надоумили Скоробогатова угробить?
Взгляд насмешника вдруг стал металлическим, он вплотную приблизился к Астахову и резким тычком ткнул его пальцем в живот. Астахов невольно ойкнул и попятился.
— Или ты сам додумался до этого ноу-хау, совершив мощный
Астахова бросило в пот. «Салом» его еще никто не называл. Он понимал, что перед ним не тупой гоблин, а человек с юмором, но от этого было не легче. Кроме того, от него веяло чем-то психопатологическим, и от этого Астахову становилось просто страшно.
— Ну, а… А что говорить-то? — растерянно начал разводить руками Астахов. — Я, так сказать, не виноват в этом совсем…
В ответ на это сумасшедший дрессировщик громко рассмеялся, после чего его лицо снова приобрело суровый оттенок, и он кратко объявил:
— Неостроумно!
— Ну… Дело-то как бы не в остроумии, — смутился Астахов и поспешно затараторил: — Дело на самом деле серьезное, и мне, поверьте, также глубоко интересно, кто это сделал. Кстати, может быть, вы, так сказать, представитесь, а то, знаете ли, как-то неудобно так разговаривать, мы с вами незнакомы…
— Меня зовут Тарас Николаевич, — четко проговорил «хвостатый», глядя прямо в лицо Астахову. — И попрошу обращаться ко мне именно так.
— Ну… Хорошо, хорошо, — разводя руками, закивал Астахов. — А то, знаете, как-то…
— Короче, — перебил его Тарас. — Хватит говорить не по делу! А дело у нас одно, как вы, должно быть, до-га-ды-ва-е-тесь.
Тарас говорил очень четко и растянуто, делая акцент на ударных слогах. Дикция у него, надо сказать, была на уровне, а голос довольно поставленным. И вообще, некая театральность в манерах и речи выдавала в нем человека, приближенного к богемным кругам.
— Короче, баблы го-ни! Поня-ал? — чуть ли не зевнул в конце фразы Тарас Николаевич и повертел перед лицом Астахова пальцем.
Астахов тяжело вздохнул. Он откровенно боялся этого чокнутого артиста-бандита. И не понимал, чего конкретно тот от него хочет.
— Нет, подождите, — мелкой скороговоркой заговорил он. — Я, так сказать, понимаю, что речь как бы идет о деньгах, но, простите, совершенно не представляю — каких? Разве я вам что-то должен? Вы уж объясните, пожалуйста, а то как-то совсем непонятно получается.
— Сейчас объясню, — с ухмылкой пообещал Тарас и неожиданно резко рванул Астахова за ворот рубашки на себя.
Затем он приблизил свое лицо и отрывисто начал излагать:
— Скоробогатов мне был должен. Понимаешь, должен! И много. А ты его убил. Значит?..
Он выжидающе взглянул на Игоря Кирилловича. И поскольку тот промолчал, то продолжил сам:
— Значит, теперь ты мне должен отдавать, понял? Кстати, ты ведь и его деньги забрал, верно?
Тарас смотрел на Астахова как беспристрастный
— Но подождите, подождите… С какой, так сказать, стати? Я вам говорю, что не убивал Скоробогатова, не убивал! Это просто какие-то злодейские дела, а я цивилизованный человек…
— А я нет! — выдохнул прямо в лицо Астахову Тарас и смерил его победоносным взглядом. — Ха-ха-ха!
На это Астахов вообще не знал что ответить.
— Так, значит, ты не хочешь платить? — продолжил за него Тарас.
Астахов издал что-то нечленораздельное. Слова рвались из него наружу, но он захлебывался в эмоциях и не мог сосредоточиться.
— Понятно, — зловеще произнес Тарас. — В таком случае ты сейчас отправишься отдыхать в профилакторий. Точнее, в диетический кабинет.
— Куда? — испуганно спросил Астахов, совершенно не ожидавший ничего подобного.
— Избавляться от избыточного веса! — рявкнул Тарас. — Кстати, пребывание в нашем профилактории плат-но-е. Так что ты мне еще будешь должен за каждый потерянный килограмм штуку баксов, по-нял?
Астахов ничего не понял. Единственное, что он понял, так это то, что сейчас ему придется несладко. Но что именно собирается сотворить с ним этот свихнувшийся театрал? Куда он хочет его отправить? Что значит — избавляться от избыточного веса?
— Пытка голодом — самая эффективная! — высокопарно заявил Тарас, когда двое амбалов потащили Астахова к двери. — И самая гуманная. А в твоем случае еще и лечебная!
— Но подождите… как вы можете? — засуетился Астахов, упираясь своими слоновьими ногами в пол.
— Мы все можем, — пообещал ему вслед Тарас и крикнул: — Когда проголодаешься и согласишься заплатить за свой обед, стукнешь!
Через минуту Астахов оказался в темной комнате с жесткой кроватью без постельного белья. На ней лежал голый матрац, а в углу стояла старая тумбочка. Как издевательство, присутствовал и холодильник, но, увы, совершенно пустой и отключенный. Собственный желудок показался Игорю Кирилловичу таким же пустым…
Когда Астахов закончил свой рассказ, я спросил:
— Как он выглядел, этот Тарас Николаевич?
— Очень такая как бы колоритная фигура, знаете ли… Среднего роста, волосы светлые, в хвостик забранные… Одежда такая… Яркая, кричащая, просто как у попугая! И ведет себя просто, так сказать, как пациент психушки.
— Вот как? И в чем это выражается?
— Ох, ну он постоянно сыплет всякими там шуточками, на мой взгляд, весьма циничными и даже грубыми, так сказать… И так, словно он на сцене. А еще сказал… — Астахов покраснел, — что он окончил курсы дрессировщиков.