Убийство по-министерски

Казанцев Кирилл

Едва я переступил порог, как меня окликнул дежурный:

— Синицын! Подполковник Герасимов просил тебя зайти сразу, как появишься!

— Понял, — бросил я, уже уверенный в том, что мои опасения оправдались, и важный господин приезжал по жалобе Астахова. И теперь подполковник будет меня же обвинять в неосторожности и неграмотном обращении с задержанным. Но мне сейчас было на это наплевать, поэтому в кабинет Герасимова я двинулся спокойно.

Подполковник встретил меня несколько смущенно. Он даже привстал из-за своего стола и заходил по кабинету. Потом остановился и со вздохом произнес:

— Ты вот что, Синицын, на… Астахова

оставь в покое. Ни при чем он тут.

— Откуда такая уверенность, Сергей Александрович?

— Я тебе сказал — отпускай, на…! — повторил тот. — И точка!

— А как же улики?

— Косвенные! — решительно бросил Герасимов.

— Что, этот толстопуз успел наябедничать серьезным дяденькам? — усмехнулся я.

При других обстоятельствах я вряд ли позволил бы себе подобную дерзость, но сейчас я был зол и встревожен из-за Катюхи, поэтому и разговаривал с подполковником свободнее, чем обычно. Герасимов же не взъярился на меня, наоборот, он ответил каким-то смиренным голосом, чего раньше за ним не водилось:

— Нет, Синицын… Здесь другое. Но ты послушай меня.

И посмотрел на меня с какой-то печалью в глазах. Я сглотнул и спросил:

— Что же мне, отпускать его, что ли?

— Его уже выпустили, — махнул рукой Герасимов. — По моему личному распоряжению! Понял?

— Понял, — бросил я и, не спрашивая разрешения, пошел к двери.

Подполковник не стал меня задерживать.

Глава седьмая

Следующий рабочий день начался крайне неожиданно. Ко мне в кабинет просочился Точилин и сообщил, что Астахов пропал.

— Как пропал? — не понял я.

— Так. Жена его звонила, плакала, сказала, что муж позвонил вчера и сказал, что едет домой, а сам не доехал!

— И что?

— И подполковник Герасимов велел срочно его найти! Все силы бросить на поиски!

— Слушай… — Я придвинулся ближе к Точилину. — Что такое творится с нашим начальником? Вчера требовал Астахова отпустить, сегодня найти!

— Я сам ничего не понимаю, Андрюха! — развел руками Точилин. — Герасимов вчера с каким-то мужиком перетрещал у себя в кабинете, потом меня вызвал и говорит — отпускай Астахова! Я, говорит, подписал постановление об освобождении. И протягивает его мне. Ну, а я что? С Герасимовым спорить, что ли, буду?

— Да уж, спорить с Герасимовым себе дороже, — сказал я. — Ладно, попробую выяснить хоть что-нибудь.

Подполковник Герасимов явно плохо спал в эту ночь, потому что под глазами у него набрякли мешки. Увидев меня, он повторил мне практически слово в слово то, что я уже слышал от Точилина.

— Я думаю, Сергей Александрович, — отчеканил я, глядя ему в глаза, — что Астахов исчез не случайно. И что отпускать его было большой ошибкой! Я обнаружил компромат на него, он испугался и решил просто свалить пока от греха подальше. И найти его теперь — сложная задача.

— А ты постарайся, Синицын! — произнес подполковник. — Постарайся! Людей я тебе выделю.

— Думаю, целесообразным будет устроить засаду у него дома, — высказал я предложение. — Если он просто сбежал, то может прийти туда за чем-нибудь. За деньгами или вещами. Хотя такой человек вряд ли держит дома наличность, но всякое может быть. Какая-то сумма наверняка там хранится. Надеюсь, его супруга не будет против? Как я понял, именно она и попросила его найти?

— Не будет, не будет! — заверил меня подполковник.

— А

у меня потом неприятностей не будет? — в упор смерил я его взглядом. — А то Астахов потом нажалуется, что ему не дают покоя!

— Да не жаловался он, Синицын! — вдруг заявил Герасимов, нервно подрыгивая ногой. — Тут другое!

— Да что другое-то? — не выдержал я. — Как я могу работать, не зная всех обстоятельств?

Герасимов поднялся с кресла:

— Не могу я тебе сказать, Синицын! — заявил он. — И вообще… Не твоего ума это дело! Работай!

Я вышел из кабинета. К Герасимову быстро вернулась привычная уверенность, и спорить с ним было бесполезно. Мы решили вопрос так: я с двумя оперативниками отправимся на квартиру к Астахову. Будем там до позднего вечера, а в ночь нас сменят двое других под руководством старшего лейтенанта Точилина. Кроме того, в это время другие опера будут объезжать всех друзей-знакомых Астахова, выясняя, не прячется ли он у них. Я вспомнил о некой Светлане Ярцевой, которая, судя по всему, была любовницей Астахова, и посоветовал в первую очередь наведаться к ней. Увы, это дало лишь отрицательный результат: Светлана заявила, что видела Астахова в последний раз в ночь с пятницы на субботу, как раз тогда, когда и погиб Скоробогатов, что совпадало с показаниями самого Астахова…

Мы же с Коробовым направились домой к Астахову. Супруга его, надо сказать, вела себя очень приветливо. Видимо, она сильно опасалась за судьбу своего мужа и всячески старалась нам угодить. Перед этим она, правда, поинтересовалась, занимается ли кто-то поисками ее мужа или все ограничивается лишь сидением в их квартире. Узнав, что поиски ведутся самым активным образом, женщина немного успокоилась.

До полуночи Астахов не появился. Телефон его также молчал. Группа, отправленная по разным адресам, сообщила, что нигде Астахова обнаружено не было.

Вскоре должна была приехать смена во главе с Точилиным, но я отказался от нее. Мне совершенно не хотелось идти домой: слишком муторно было на душе. Я все время мысленно возвращался к дочери и думал о том, как и что там происходит, как прошла операция и как Катюха себя чувствует. Оставаться одному сейчас не хотелось. Я вообще всегда спасался от тягостных переживаний работой. Только так и можно было отвлечься. Вскоре прибыл Точилин, а Коробов был отправлен домой.

Ночью я практически не спал, в отличие от Точилина, который на предложение хозяйки прикорнуть на диване ответил радостным согласием и сразу же бухнулся на него прямо в одежде. Собственно, это было, наверное, правильным — я имею в виду, что не хватало еще раздеваться на операции… Хорош бы был Точилин, представший пред неожиданно заявившимся хозяином квартиры, в семейных трусах, на разобранном диване. Поэтому прикорнуть я ему разрешил, но вот предложение жены Астахова расстелить постель отверг решительно и категорически. Мне еще трагикомедии здесь не хватало.

И только под утро я задремал, сидя прямо в кресле. Даже не задремал, а провалился в какое-то тревожное забытье, которое было прервано неожиданным звонком и стуком в дверь — именно во входную дверь, а не в домофон. Я мгновенно поднял голову, а мимо уже быстро простучали шаги хозяйки квартиры, буквально вылетевшей из своей комнаты. Я опередил ее и на цыпочках вышел в прихожую, доставая на всякий случай пистолет и прижимаясь к стене.

— Кто там? — с тревогой в голосе спросила хозяйка.