Убийство под шубой
Шрифт:
– Ну, почему, – подал голос следователь. – Очень интересно послушать!
– То есть, вы хотите сказать, что кто-то из нас, тут собравшихся, подсыпал несчастному Андрею яд в салат? Вы это серьезно? – внезапно с ужасом проговорила Томка, оглядев всех огромными глазами.
Я посмотрела в Томкины глаза, и тут на меня тоже свалилось понимание, что все это – не шутка и не игра в детектив. Труп Андрея – это не элемент загадочного новогоднего квеста, и среди нас действительно находится человек, который
Судя по воцарившемуся молчанию, это озарение посетило не только меня.
– Мне надо выпить! – сообщила Томка, так и не получившая ответ на свой вопрос.
– Отличная идея, – поддержала ее я. – У меня все это в голове не укладывается.
– Да, я бы тоже с удовольствием чего-нибудь употребил, – присоединился к нам Никита.
Остальные выразили согласие молча.
– Мы же можем выпить? – я неуверенно посмотрела на следователя.
– Если у вас есть неоткрытые бутылки, которые не были выставлены на стол, – нехотя разрешил полицейский. – Надеюсь, вы не собираетесь тут все дружно надраться до зеленых чертей? Мне бы хотелось опросить каждого.
– Не, мы свою меру знаем, – пообещал Никита и тут же полез в шкафчик. – Где-то я тут видел коньяк. Леш, мы же можем его открыть?
– Делайте, что хотите, – махнул рукой хозяин.
– Ян, может нам чего-нибудь полегче? Вроде бы осталось шампанское? – неуверенно предложила Томка.
– Нет уж, шампанское – напиток праздничный, а у меня нет настроения веселиться, несмотря на наступивший новый год. И вообще – надраться – неплохая идея, – пробурчала я себе под нос и потянулась за бокалами.
– Тогда, раз уж вы решили непременно напиться, пройдемте-ка со мной на несколько минут. Не хотелось бы потом беседовать с выпившим свидетелем, – вклинился в разговор следователь, – Алексей Николаевич, Екатерина Андреевна, и все остальные. У меня к вам большая просьба – посидите пока тут на веранде, и постарайтесь не слишком налегать на спиртное. Пойдемте, поговорим на кухню, – обратился он ко мне.
– С вещами? – сделала я неловкую попытку пошутить, тоскливо посмотрела на бокалы, которые Никита уже наполнял ароматным напитком, и последовала за полицейским.
На кухне полицейский присел на стул, а я пристроилась на краешке табуретки в углу, чувствуя себя крайне неловко. С представителями закона в подобной ситуации я общалась впервые и немного нервничала.
– Вы бы хоть представились, а то я не знаю, как к вам обращаться. А то общаюсь с молодым мужчиной и даже не знаю, как его зовут, – буркнула я.
– Стрельцов Иван Федорович, – представился следователь.
– Очень приятно.
– Значит, вы с Маляровым Андреем Викторовичем познакомились только сегодня? – задал Иван Петрович первый вопрос.
– Да, я же уже говорила.
–
– Катьку с Лешкой? Еще с института, мы все учились на одном курсе. Томка тоже с нами была. С тех пор и дружим.
– А как так получилось, что при столь долгом и близком общении, вы не познакомились с ближайшими родственниками ваших друзей? – подозрительно спросил Стрельцов.
– Не знаю, – растерялась я. – Наверное, потому что он в другом городе жил. Да и не были они сильно близки, насколько я знаю.
– То есть, вы сегодня впервые узнали, что у вашей подруги есть троюродный брат в Питере?
– Ну да, то есть, нет, я знала, что у Катьки в Питере есть родственники, но как-то не особо ими интересовалась.
– Странно, что вы не интересовались делами вашей близкой подруги.
Я поймала себя на мысли, что оправдываюсь и разозлилась:
– А вы, Иван Федорович, у всех своих друзей можете всю родню перечислить поименно?
– Это к делу не относится, – невозмутимо ответил Стрельцов. – Вы можете сказать, какие отношения были у Леоновых с их питерской родней? Ссоры, конфликты?
– Не было никаких ссор, насколько я знаю. Нормальные отношения, наверное. Лешка часто в Питере бывал, но он по делам своим ездил. Катька редко выбиралась, у нее же двое детей.
– Понятно, – разочарованно сказал следователь. – Тогда давайте вернемся к сегодняшнему вечеру. Во сколько вы приехали сюда?
– Часов в пять или около того. Мы с Томкой всегда приезжаем пораньше, чтобы помочь Катьке с готовкой.
– Томка, то есть… – Стрельцов заглянул в блокнот, – Гришаева Тамара Юрьевна уже была?
– Да, когда я приехала, мы были втроем – я, Томка и Катька. Потом Лешка пришел вместе с Павлом, часов в восемь-девять, за ним почти сразу Андрей, после него Никита, ну и Маринка почти сразу за ним. А Борюсик с Воблой – те после одиннадцати уже приперлись. Они тут живут рядом. Ну, в смысле, Чебатюк Борис Михайлович и его жена Алла, не знаю, как ее по отчеству…
– Понятно, – следователь сверился с пометками в блокноте, после чего открыл его на чистой странице, нарисовал на нем прямоугольник и протянул мне.
– Что это? – удивилась я, глядя на кривоватую геометрическую фигурку. – Психологический тест? Я должна нарисовать треугольник или круг?
– Это стол, – терпеливо пояснил Стрельцов. – Пожалуйста, нарисуйте, кто где сидел.
Я задумалась.
– Вот тут у окна сидел несчастный Андрей. Рядом с ним Павел, за ним я и Томка. С другой стороны – Маринка, Никита и Борюсик с Воблой, в смысле, чета Чебатюков, а Катька с Лешкой вот тут, во главе стола.
– То есть, напротив Андрея сидела Марина? Это которая младшая сестра Екатерины Андреевны Леоновой?