Убийство под шубой
Шрифт:
– И тебя тоже, Марин! – ответила я и посмотрела на поникшую Томку.
И я ее понимала, на фоне юной блондинки у нее не было никаких шансов, даже учитывая ее преображенный облик.
– Ну все, пора за стол! – наконец-то подала сигнал Катька. – А то старый год не успеем проводить!
– Давно уже пора, – пробурчала я.
Борюсик со своей Воблой приперся полчаса назад. Они жили неподалеку, на соседней улице. Собственно говоря, здесь, на Катькиной даче, мы в свое время с ним и познакомились. С момента нашей последней встречи он еще больше похудел, видать лечебные голодания вкупе с йогой и веганством не способствовали
Остальные гости в ожидании бесцельно бродили вокруг накрытого стола и вожделенно поглядывали на еду. А посмотреть там было на что. Катька с Томкой расстарались. Я, безусловно, тоже руку приложила, но кулинар из меня всегда был так себе, а потому меня больше использовали на подсобных работах – порезать, почистить. Результат наших трудов впечатлял – чего там только не было. Пироги, нарезки, холодец, бутерброды с икрой и несколько видов салатов, среди которых, несомненно, выделялся красотой подачи и габаритами фирменный Катькин салат. Увы, наблюдала я этот салат практически на каждом торжестве, а вот о его вкусе могла судить только со слов других счастливцев – в нем были морепродукты, на которые у меня с детства была сильнейшая аллергия. Впрочем, голодной мне остаться явно не грозило.
Гости радостно стали рассаживаться под чутким Катькиным руководством:
– Никита, садись вот сюда, а Павел сядет рядом с Янкой. Открывайте вино, и пока не трогайте мой салат, у нас традиция – мы его уже после боя курантов начинаем есть, он лучше всего с шампанским сочетается. Марин, нет, здесь сидит Яна, а тут Томка. Ты сядь ко мне поближе. Ой, а где Томка? Ян, вытащи ее с кухни, будь другом…
На кухне Томка нервно металась от плиты к холодильнику.
– Надо же салфетки еще и соль. Ян, там приборов точно на всех хватает?
– Том, все прекрасно, пошли уже сядем. Мужики скоро слюной захлебнутся. Чего не хватает, потом принесем. Ты и сама, наверное, голодная.
– Пустяки, я на диете!
– Опять? – удивилась я. – Странная идея – садиться на диету перед новогодними праздниками. Вот поела бы сегодня как человек, а с нового года – в новую жизнь!
– Я уже три недели мучаюсь, жалко бросать, – вздохнула Томка
– И что? Тебе совсем ничего нельзя?
– Ну, что-то, конечно, можно. Но мимо пирогов и фирменного Катькиного салата я точно пролетела.
– А с салатом что не так?
– Там майонез.
– Господи, мало нам было Борюсика с Воблой, которые кривятся от нормальной еды, теперь и ты туда же…
– Ну что вы тут застряли? – на кухню влетела Катька. – Живо к столу!
– Да вот, оказывается Томка у нас голодает, – пожаловалась я Катьке. – Нашла время.
– Ты что? Даже не попробуешь мой салат?
– Кать, ну не рви мне душу. Я и так из последних сил держусь.
Мужики, кстати, не любят вялых девиц, которые грустно ковыряются в овощах и прочих шпинатах, – сделала я последнюю попытку совратить Томку. – Поверь моему опыту. Они как раз очень уважают девушек с хорошим аппетитом.
– Это тебе хорошо. Ты со своим обменом веществ можешь уплетать пироги и пирожные без особого вреда для фигуры. А я должна
– Спорный вопрос, – вступила я в дискуссию. – Вот я худышка, а что толку? Зато Катьку худышкой точно не назовешь, а у нее в личной жизни полный порядок.
– Угу, в институте, когда у них с Лешкой все началось, Катька была намного худее. Так что не уговаривай меня! И Вобла вот замужем и счастлива с твоим Борюсиком!
– Сомнительное счастье какое-то, – поморщилась я. – Нашла, кому завидовать! Нет, ну если тебе нужен такой, как Борюсик, может, и стоит отощать. Но лично я бы повесилась, если бы стала похожа на скелет с сухой шелушащейся кожей с жиденькими волосенками. Сама-то Вобла явно мнит себя красавицей. Видела ее новые патлы? – хихикнула я.
– Она их нарастила, что ли? – поинтересовалась Томка. – Я ее видела прошлой весной, что-то я сомневаюсь, что ее волосы успели так сами преобразиться!
– Нарастила, нарастила, – подтвердила я с видом знатока. – Это очень заметно. У нее от недоедания проблемы с кожей и волосами. Я, кстати, ее спросила, где она делала наращивание, она в ответ только покраснела и что-то пробубнила невнятное.
Действительно, Вобла сегодня выступала в образе Русалки, ее длинные светлые и явно искусственно нарощенные волосы могли бы составить конкуренцию Маришке, вот только Катькина сестра имела свою натуральную гриву, да и во всем остальном не оставляла Вобле ни малейших шансов. Как, впрочем, и любой из нас. Но Вобла в упор не видела, что выглядит смешно и нелепо. Напротив, она взирала на меня с видом победительницы, как будто бы мы с ней постоянно соревновались. Да, Вобла именно так меня и воспринимала, как свою соперницу, хотя с Борюсиком мы расстались задолго до ее появления в его жизни. И надо признать, у Воблы была причина относится ко мне с опаской. Хотя моей вины в этом не было.
К сожалению, у Борюсика было две страсти – здоровый образ жизни и я. Поскольку совместить их у Борюсика никак не получалось, он предпочел мне ЗОЖ, но, к моему великому огорчению, иногда у моего бывшего ухажера случался рецидив. Обычно это происходило после употребления им малой дозы алкоголя, которым этот поборник трезвости и веганства баловался по праздникам. Надо отдать ему должное, дозу, которую он себе позволял, я бы даже не заметила. Но его измученный растительной пищей организм даже пятьдесят грамм легкого вина воспринимал на «ура», после чего Борюсик, хоть внешне и оставался достаточно адекватным, внутри начинал желать сексуальных утех, но почему-то не со своей законной половиной, а со мной, ежели я на свою беду оказывалась в поле его зрения.
Чтобы склонить меня к разврату и при этом не спалиться перед Воблой, Борюсик проявлял чудеса изобретательности и поистине дьявольскую хитрость и терпение. Вобла же, зная за мужем такую особенность, всегда была начеку и не уступала своему мужу. Мне тоже приходилось соответствовать, чтобы избежать участи любовницы ненавистного Борюсика и не пасть жертвой мести обманутой Воблы. Игры эти происходили каждый раз, когда мы волею случая оказывались вместе, и донельзя веселили всю нашу компанию. Недовольными при таком раскладе оставались двое – я и Вобла. Но вместо того, чтобы сблизиться на этой почве, напротив, Вобла считала именно меня исчадием ада и виновницей всех своих несчастий и ненавидела меня всей душой. Я, признаться, платила ей той же монетой, именно с моей легкой руки в нашей компании между собой ее называли исключительно этим неблагозвучным рыбьим именем.