Убийство Принца Теней

Шойерер Хелен

— Не будь смешным, Уайлдер.

— Я не слепой, бывший мастер… Я никогда раньше не видел тебя таким с женщиной.

В груди Талемира вспыхнул жар, и он снова уставился на Дрю, не в силах отрицать этого.

— Она не обычная женщина, — сказал он своему ученику.

17. ДРЮ

После долгих разговоров Дрю потянулась: ее мышцы затекли как от многодневной езды, так и от долгого сидения на месте. Ночь наступила поздно, и вскоре все вокруг стали устраиваться на ночлег. Многие из их отрядов разбрелись по деревне,

укрываясь в заброшенных зданиях. К счастью, отец Дрю и Колтан, который настоял на том, чтобы сопровождать его, тоже были распределены по другим местам.

Таверна стала владением Адриенны, а ее окружение — рейнджеры и солдаты — заняли мягкие кабинки и бесцеремонно разложили на полу свои постельные принадлежности. Уайлдер отодвинул все стулья и зарезервировал места у огня, но Талемира не было видно.

Она все еще пребывала в шоке от подарка Терренса Боевому Мечу. Ее отец был прав. Ястреб обычно ненавидел всех. На самом деле он ненавидел именно мужчин, и она видела его первоначальное презрение к Талемиру. И все же…

Оглядевшись по сторонам, Дрю почувствовала сожаление по поводу украденного у нее вечера страсти, и при этой мысли пальцы ее ног подогнулись в сапогах. Она только что вывела его из того отчаяния, в которое он явно впал, когда пришли остальные. И хотя она испытала огромное облегчение, увидев Адриенну и обнаружив, что Уайлдер и другие раненые пришли в себя, она эгоистично желала провести еще одну ночь наедине с Боевым Мечом.

— Ты идешь к колодцу, Дрю? — спросила Адриенна, прервав размышления Дрю и с надеждой помахав флягой.

Дрю нахмурила брови.

— Я не собиралась, но я могу…

— Премного благодарна, — сказала Адриенна, протягивая ей емкость. — Меня жажда мучает.

Слегка озадаченная, Дрю усмехнулась напористости подруги и бросила свою подстилку. Взяв флягу Адриенны и свою, она вышла через заднюю дверь таверны. На улице уже наступила ночь. Лишь луна светила, а все остальное небо было темным покрывалом, усеянным звездами. Засунув фляги под мышку и с трудом вынимая факел из настенного бра, Дрю поняла, что не засекла время. Все произошло так быстро — разговор с Талемиром на обратном пути из крепости расхитителей, прибытие Адриенны и все последующие приготовления.

Боевые Мечи и Адриенна отлично сработались: оба были эффективны и жестоки в своих стратегиях. И это было очень хорошо, потому что перед глазами промелькнул образ тех бедняг, запертых в клетке, и живот Дрю сжался от чувства вины. Ей было неприятно оставлять их там оба раза. Но она знала, что Талемир прав. Напасть — значит рисковать их жизнями. Вместо этого она уцепилась за то, что наблюдение, которое они вели, принесет свои плоды. Она была уверена в завтрашнем походе. Адриенна и Боевые Мечи возглавят наарвийские войска против неопытных расхитителей, что может пойти не так?

Наконец она выхватила факел и держала его перед собой, освещая узкую тропинку к колодцу. Как и во всем Наарве, земля за таверной заросла дикими лианами, и Дрю отмахивалась от ветвей и паутины из паучьего шелка, пока шла к источнику воды.

Но когда она добралась до него, то оказалась не одна.

Талемир стоял на краю колодца с факелом, воткнутым в землю у его ног, и доставал из его глубин ведро; сапфир его матери мерцал,

ударяясь о его грудь.

В мягком свете факела Дрю вновь вспомнила не только о его проворной красоте, но и о том, что он действительно красив. Волосы выбились из узла и свисали вокруг лица, задевая щетинистые щеки, а большие руки наматывали веревку снизу.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он в знак приветствия.

— Адриенна попросила меня принести ей воды…

Талемир рассмеялся.

— А сейчас?

— А что?

Он указал жестом на горсть фляг у подножия колодца.

— Она велела мне сделать то же самое.

— Невыносимая женщина, — пробормотала Дрю.

— Я всегда могу уйти, если ты хочешь…

— Нет. — Слово слетело с губ Дрю слишком быстро.

Талемир улыбнулся и взял фляги из ее рук, его пальцы коснулись ее пальцев, вызвав в ней вспышку предвкушения и вновь заставив вспомнить их последний разговор наедине.

Я хочу заставить тебя кончить так сильно, что ты забудешь свое собственное имя.

Дрю затаила дыхание, наблюдая за тем, как Талемир наполняет их. Каждое его движение было уверенным и точным, его отточенное в боях тело выглядело неуместным, когда он занимался таким обыденным делом, как забор воды из колодца. Он был рожден для владения клинком, для истребления чудовищ и заставлять женщин…

Дрю не дала себе закончить мысль. Не рейнджеру говорить, для чего рожден Боевой Меч или полурейф.

Но несмотря на это, атмосфера между ними становилась все более напряженной и невыносимой.

Когда Талемир вернул ей сосуды, Дрю не выдержала. Вздрогнув всем телом, она поставила их на место и закрыла собой пространство между собой и воином, опустив губы и глядя на него.

И боги, это лицо… Его челюсть, лесные глаза, слегка искривленный нос и то, как смягчилось его выражение при виде ее… Ей захотелось схватить его и не отпускать.

Вместо этого Дрю положила ладонь на его мускулистую грудь, ощущая под ней стаккато биения его сердца.

— Я думала о том, что ты сказал…, — рискнула она.

На губах Талемира появилась еще одна медленная улыбка.

— Сейчас?

— Да.

— И?

Дрю встала на цыпочки, наклонившись так, что ее дыхание смешалось с его.

— И я хочу, чтобы ты это сделал. Я хочу тебя.

Талемир был невероятно неподвижен. Она не была уверена, что он дышит, но его глаза пылали желанием.

— Ты уверена? Даже несмотря на все, что ты знаешь? Со всем, что ты видела?

— Мне нравится то, что я видела, — сказала она ему низким и знойным голосом, а ее рука потянулась к тому, что, как она знала, напряглось в его брюках.

Он мягко схватил ее за запястье, останавливая ее.

— Ты же знаешь, я не это имел в виду.

Дрю заколебалась, нахмурившись и пытаясь прочесть его теперь уже нечитаемое выражение лица.

— Что-то случилось? Что изменилось после нашей поездки?

Талемир потер шею.

— Ночь стала темнее, — загадочно произнес он.

— Что это значит? — потребовала Дрю.

Талемир закрыл глаза и глубоко выдохнул.

— Ничего.

Дрю сжала челюсти.

— Я сказала тебе, что ты не должен рассказывать мне о том, о чем не готов, но не надо проявлять неуважение ко мне, лгать.