Убийство с отягчающими
Шрифт:
В руке профессора находилась телефонная трубка беспроводного радиотелефона, которую сосед и должен был вручить женщине для разговора.
Резко наклонившись, чем испугал гостя, Кряжин выхватил трубку и приложил к уху.
В ней слышались короткие гудки. Все правильно. Трубку на том конце можно было вешать сразу, едва старик заговорил, – он говорил не с женщиной, а это означало, что идти сюда Гаенко нельзя. Такого способа получения оперативной информации в арсенале советника до сих пор не было. Простая телефонная трубка от радиотелефона,
Вернув телефон гостю, он быстро пересек квартиру и по пояс высунулся в окно. Плохо, что вокруг него никто ничего не понимал, а объяснять не было времени.
Морщась от острых иголок сухих снежинок, Кряжин с высоты двенадцатого этажа быстро осмотрел все пространство под домом. Если не считать тронувшегося в путь черного «Вольво» – благо, определить марку было легко по «вырезанным» вдоль задней части кузова крыльям, – ничего необычного на улице не проиcходило.
– Дай команду своим, – сказал Кряжин, вынимая платок и стирая с лица влагу. – Черный «Вольво», модель «S-восемьдесят». Только что отъехал от дома напротив.
Командир группы наговаривал что-то людям внизу, а советник, вернувшись к дивану, присел на его край.
– Надежды, что это он, мало. Но это все, что есть. Вы ведь, Эмма Петровна, все равно не скажете, на чем Гаенко ездит, верно?
– Я бы с радостью, – еще пять минут назад она послала бы Кряжина подальше, но пять минут назад он дал ей плед, чтобы согреться, – но не имею понятия.
Кряжин кивнул, другого он и не ждал.
– Женщину в ИВС. Пригласите сотрудницу ФСБ. Задержанная должна одеться в ее присутствии.
Усевшись в «Волгу», он настроил радиостанцию на волну ФСБ, и Сидельников направил машину к центру.
– Это Контора разговаривает, что ли? – спросил Полянский, наклонившись вперед.
– Она, – подтвердил Кряжин.
«Восьмой, я у объекта…»
«Куда следует?»
«В сторону центра, по Красной Пресне…»
– Это они не нас ведут? – усмехнулся Сидельников, уверенно держа машину в левом ряду.
«Восьмой, ты запроси у Второго – он ничего не напутал? Точно «Вольво»? Точно «восьмидесятая», точно от дома в Большом Девятинском?»
«А в чем проблема, Пятый?» – новый голос в эфире, знакомый по квартире. По-видимому, у него не было желания играть в шпионов при полной слышимости всех.
«В машине два человека, один из которых сотрудник милиции…»
Кряжин поморщился. Интуиция его подвела. ФСБ ведет машину, в которой едет на работу милиционер. В последнее время сотрудникам МВД добавили к окладам, и теперь перед ними распахнулись широкие возможности по выбору способов передвижения. Нынче, купив «Вольво», некоторым из них нет необходимости тратиться на билеты в общественном транспорте.
«Этот парень с Большой Дмитровки, часом, не перестарался?»
«Веди объект», – голос командира группы захвата был тверд, поддерживать иронию подчиненного на волне,
– Говорит парень с Большой Дмитровки, – приблизив микрофон к губам, врезался в разговор советник. – В каком звании сотрудник милиции?
Последовавшую за этим тишину можно было объяснить либо смущением от неожиданного разоблачения, либо старанием, с коим Пятый выполнял новое распоряжение.
– Я Семьсот Девяносто Четвертый, на всякий случай, – злорадно улыбнувшись, добавил Кряжин.
– Семь-Девять-Четыре, – отозвался Пятый, обнаружив полное отсутствие чувства юмора, – я – Пятый. У человека в форме сотрудника милиции справа от водителя по одной большой звезде на погонах. Майор, получается… Как понял?
«Школа!» – с уважением подумал Кряжин. Не – «у сотрудника милиции», а – «у человека в форме сотрудника милиции». Все правильно. Пока не доказано соответствие существа форме, речь можно вести только о форме.
– Я понял. Нарисуй мне водителя.
– Кожаная куртка, темная. Волосы светлые, средней длины… Черт, тонировка зеленого тона, цвета искажаются… Сейчас справа подойду…
Некоторое время в салоне висела полная тишина. Следовало догадываться, что Пятый «подходит» к объекту со стороны «человека в форме майора милиции».
– Семь-Девять-Четыре, я Пятый… У водителя на правой руке перстень с прозрачным камнем, черный свитер с высоким воротником, гладко выбрит, ему около тридцати пяти – тридцати восьми. Это все. В «Вольво» ведется оживленный разговор…
– Ты что, заходил к ним? – съязвил советник.
– Нет. Подрезал у Малой Грузинской. Со стороны водителя. Вам же водила нужен был?
– Красавчик! – восхищенно выдохнул Сидельников. – Стандартная ситуация. Подрезаешь кого-нибудь, опускаешь стекло и начинаешь называть пидором. Тому не остается ничего другого, как тоже опустить стекло и убрать тонировку зеленого цвета.
Кряжин пожевал губами и почесал подбородок.
– Пятый, как вел себя майор милиции? Осадить не пытался?
Ему ответили, что майор сидел тихо, и серый рукав милицейского бушлата – единственное, что у майора было видно через опущенное стекло, – лежал неподвижно.
– Второй, слышишь меня?
– Слышу.
– Уроните объект. Спасибо за помощь.
Прозвучала команда выпустить «Вольво» из-под контроля и следовать по домам. На фоне наступившего утра это выглядело как начало дня, не обещающее ничего интересного. Но Кряжин был прав. Он понятия не имел, кто такой тридцатипятилетний мужчина в кожаной куртке темного цвета, имеющий на правой руке перстень с прозрачным камнем. Старт от дома, где расположена квартира Гаенко, – не повод водить «Вольво» по всей Москве, а привычка начисто бриться – не особая примета, и не принцип поиска. Да и милицейский майор этот… Устроить переполох, чтобы потом из ГУВД в Генпрокуратуру прилетела жалоба – Кряжин обидел начальника статистического отдела?