Убийство со взломом

Харрисон Колин

– Правда ли, что встречались они почти полгода?

– Ну… какое-то время.

– Правда ли, что он не раз приводил ее в дом и оставался с ней в своей комнате?

– Сказать это в точности не могу.

– Где они спали? – спросил Питер.

– В его комнате.

– А где она находится? – спросил он.

– На втором этаже.

Питер помнил план дома по составленному следствием чертежу.

– Где расположена эта комната?

– Комнаты мальчиков над кухней, на втором и третьем этажах.

– Мисс

Уоррен бросила мистера Робинсона, не так ли?

– Вроде этого. Думаю, он был рад от нее избавиться.

– Я не просил вас давать оценку ее личности. А теперь скажите, говорил ли он вам когда-нибудь, что ревнует ее к новому дружку?

– Разумеется, нет.

Питер обернулся к присяжным проверить, слушают ли. Робинсон был полностью поглощен допросом – вздернув острый нос, он то и дело поднимал брови. Он казался почти довольным – возможно, наконец-то ему уделяли внимание, в котором он так нуждался в отрочестве. Вновь повернувшись к свидетельнице, Питер решил сменить темп задаваемых вопросов, так, чтобы у миссис Макгуэйн не было времени вспомнить все то, что она уже говорила.

– Жаловался ли когда-нибудь Робинсон на то, что знает о сексуальных отношениях Джуди с другим мужчиной?

– Нет.

– Вы ведь с мистером Робинсоном добрые друзья, можно даже сказать, давние друзья, не так ли?

– Ну, почти вся его жизнь прошла на моих глазах.

– Вы много делали для мистера Робинсона и его братьев, они привыкли полагаться на вас, верно?

– Наверно, можно так считать.

– И вы не против? Не против работать на них, постоянно им угождать? – не без ехидства спросил он.

– Я люблю этих мальчиков. Я все для них готова сделать, и они это знают.

– И можете солгать ради одного из них, да? – резко бросил он.

– Нет! – так же резко, подавшись вперед, бросила миссис Макгуэйн.

– Ведь вам приятна такая ваша готовность служить им верой и правдой?

– Знаете, сэр, – ощетинилась миссис Макгуэйн, – я ведь мальчиков этих, можно сказать, люблю по-настоящему.

– Близок ли ответчик со своими родителями? – продолжал Питер.

– В разумных пределах, так бы я выразилась.

– Есть ли у ответчика привычка время от времени целовать свою мать?

– Не могу ответить.

– Когда в последний раз вы это наблюдали?

– Ну…

– Целует ли он вас когда-нибудь сыновьим поцелуем?

– Конечно. И он, и братья.

– Поцеловал ли он вас вечером шестнадцатого августа?

– Нет. Я говорила с ним с лестничной площадки над входной дверью.

– Можно ли выдвинуть предположение, что у братьев Робинсон с вами существует большая близость, чем с собственной матерью?

– Нет, не могу согласиться.

– Но сейчас вы здесь и защищаете их.

– Да.

– Видите ли вы в этом зале мать ответчика?

– Нет.

– Мы рассуждаем сейчас

о чувствах, миссис Макгуэйн. Говорим о молодом человеке, и я просто хочу знать, как вы расцениваете ваши с ним отношения. Судя по всему, вы так много для него делаете, так любите его и стараетесь угодить ему в мелочах.

– Да, – тихо подтвердила миссис Макгуэйн. – Наверное, можно так сказать.

Питер сделал паузу, удивленный отсутствием возражений со стороны Моргана, хотя все вопросы прокурора имели очевидную цель убедить присяжных в ненадежности показаний миссис Макгуэйн. Возможно, Морган накапливал возражения.

– Вы сказали, что шестнадцатого августа вечером услышали мистера Робинсона внизу, так?

– Да. Я лежала в постели и слушала радио. Я постоянно это делаю, потому что радио стоит возле моей кровати. – Миссис Макгуэйн улыбнулась, и в улыбке этой можно было различить искреннее смущение. – В окне я увидела свет фар, а затем он вошел, и я немного с ним поговорила.

– Так вы и объявили полиции после ареста ответчика?

– Да.

– И вы сказали также, что помните, какую именно передачу вы слушали?

– Да. Как я и говорила, это была беседа с психически больными. Их приглашают на эту передачу, чтобы они рассказали о своей болезни.

– Ну, надо полагать, никто из нас в этом зале в тот вечер в передаче не участвовал.

– О да, – осторожно согласилась миссис Макгуэйн.

– Мы уже располагаем описанием дома Робинсонов. Не расскажете ли вы нам теперь о системе охраны этого здания?

– Возражаю, – встрепенулся Морган. – Эта информация, Ваша честь, является конфиденциальной, так как обеспечивает защиту этой семьи.

Судья обратил свой взгляд на домоправительницу.

– Ответьте на вопрос таким образом, чтобы это не повредило вашим хозяевам, – распорядился он.

– Хорошо, сэр, – согласилась женщина.

– Насколько плохо обстоит дело с преступностью в вашей округе? – как бы между прочим поинтересовался Питер. – Старые загородные дома нередко приходится защищать от набегов молодцов, охочих до старинных вещей.

– Не скажу, чтоб дело было из рук вон плохо, но двери нараспашку лучше не держать, если вы понимаете, что именно я имею в виду. Даже и с соседями приходится проявлять осторожность.

– Не очень надежные люди?

– Даже с теми, кого вы, казалось бы, знаете.

– В дом уже проникали взломщики?

– Да. Украли серебро и большой ковер из столовой. После этого миссис Робинсон установила новую систему охраны. Года два тому назад.

– Ваша честь! – подал из-за стола голос Морган. – Я не могу усмотреть связи между преступностью в пригородах Филадельфии и показаниями данного конкретного свидетеля.

– Что именно вас интересует? – недовольно проворчал судья, обращаясь к Питеру.