Убийство в частной клинике

Марш Найо

Робертс подкатил к столу наркозное оборудование. Внезапно, когда никто не ожидал, послышалось резкое восклицание: полумольба-полупротест:

— Это ужасно… Я больше не могу!

Оказалось, кричала старшая медсестра, та самая безупречная Мэриголд. Она закрыла руками лицо, словно защищаясь от какого-то страшного зрелища, отпрянула от стола, ударилась о наркозное оборудование доктора Робертса, чуть не повалила и, чтобы удержать похожий на графин аппарат, вцепилась в него рукой.

Несколько мгновений стояла тишина, и вдруг раздался крик облаченного

в белое тучного коротышки:

— Что, черт возьми, вы творите? Хотите нас убить?…

— В чем дело? — отрывисто спросил Аллейн. Вопрос прозвучал так резко, что все головы в масках повернулись к нему. — Что с вами, мистер Томс?

Томс в нелепой позе стоял на коленях и лихорадочно тянул руки к наркозному аппарату. Робертс поспешно наклонился к нижней раме похожего на графин приспособления и, оттолкнув Томса, осмотрел крепеж. Его руки слегка дрожали, лицо — единственное без маски — побледнело.

— Все в порядке, Томс, — наконец произнес он. — Рама не ослабла, ни один из винтов не открутился. Старшая сестра, пожалуйста, отойдите.

— Извините, я не хотела… — начала Мэриголд.

— Вы хоть понимаете… — Голос Томса был едва узнаваем. — Вы хоть понимаете, что, если бы один из этих цилиндров упал на пол и разбился, никто бы из нас не остался в живых?

— Чепуха, Томс! — воскликнул Робертс. — Маловероятно, что нечто подобное может случиться. Цилиндр не так легко разбить, даже если он упадет на пол.

— Прошу прощения, мистер Томс, — извинилась Мэриголд. — Никто не застрахован от случайности.

— Никаких случайностей быть не должно! — возмутился врач и, опустившись на колени, еще раз осмотрел винты.

— Заканчивайте, Томс! — решительно остановил его анестезиолог. — Уверяю вас, все абсолютно надежно.

Тот встал и повернулся к столу спиной.

— Что происходило дальше? — спросил Аллейн. Его низкий голос прозвучал словно бодрящая музыкальная фраза.

— Я сделал разрез, — спокойно ответил Филиппс. — Обнаружил абсцесс и перфоративный аппендицит. Продолжил операцию обычным порядком. В это время, как мне кажется, доктор Робертс начал проявлять беспокойство по поводу пульса и общего состояния больного. Я прав, доктор Робертс?

— Да, сэр. Я попросил сделать инъекцию камфары.

Бэнкс без приглашения подошла к боковому столику взяла ампулу с камфарой, изобразила, будто набирает шприц, и вернулась к «больному».

— Я его уколола, — сообщила она.

А у Аллейна в голове почему-то зазвучала старая считалка: «Один испек яблочный пирог, второй откусил кусок, третий отрезал кусок…»

— Что было дальше? — спросил он.

— После завершения операции я попросил ввести сыворотку против гангрены.

— Я этим занялась, — отважно вызвалась Джейн и направилась к боковому столу. — Но здесь замешкалась. Мне стало дурно, и я не могла ни на чем сосредоточиться.

— Кто-нибудь заметил ее состояние?

— Я обернулся и понял: что-то не так, — сказал Филиппс. — Она стояла покачиваясь.

— Вы тоже заметили, мистер Томс?

— Боюсь,

инспектор, я повел себя невежливо — нашумел на нее: «Сестра, что встали как столб? Не можете сообразить, что делать?» В общем, ничего приятного.

— А вскоре сестра Харден принесла большой шприц?

— Да.

Джейн подошла со шприцем в лотке, а у Аллейна в голове продолжала звучать считалка: «Томс его взял».

— Я сделал укол, — произнес врач.

— Затем мистер Томс спросил, каково состояние больного, — вставил Робертс. — Я ответил, что вызывает опасение. Помнится, сэр Джон заметил, что хоть и знает пациента лично, понятия не имел, что тот болен. Мы с сестрой Бэнкс переложили сэра Дерека на каталку, и его увезли.

Они проделали то же самое с муляжом.

— И тут я упала в обморок, — призналась Джейн.

— Драматический финал! — хохотнул Томс.

— Финал последовал позже, — возразил Аллейн. — Итак, больного перевезли в палату, и вы, доктор Робертс, пришли туда осмотреть его. С вами кто-нибудь был?

— Там постоянно находилась сестра Грэм. Я оставил ее в палате, когда вернулся сюда, чтобы доложить о состоянии больного, которое, на мой взгляд, заметно ухудшилось.

— В это время сэр Джон и мистер Томс отмывались после операции в предоперационной?

— Да, — подтвердил Филиппс.

— О чем вы разговаривали?

— Не помню.

— А я так думаю, помните, — усмехнулся Томс. — Мы говорили о сестре Харден. О том, как она упала в обморок. Я предположил, что вы огорчены операцией. Вы сначала ответили, что нисколько, а потом сознались, что я прав. И вполне естественно, — объяснил он Аллейну, который удивленно приподнял бровь и повернулся к медсестрам.

— Затем вы чистили операционную, и миссис Бэнкс произнесла одну из своих знаменитых речей о заре эры пролетариата?

— Произнесла! — вскинулась Бэнкс.

— Пришел доктор Робертс и доложил о состоянии больного. После чего вы, сэр Джон, и вы, мистер Томс, поднялись к нему в палату.

— Верно. К нам присоединилась старшая сестра Мэриголд. Мы обнаружили, что состояние пациента заметно ухудшилось. Как вам известно, он умер через полчаса, не приходя в сознание.

— Спасибо. На этом эксперимент закончен. Я очень благодарен всем за помощь в таком неприятном деле и не буду вас больше задерживать. — Аллейн обратился к Филиппсу: — Не сомневаюсь, вам не терпится избавиться от рабочей одежды. — Если на этом все, — кивнул хирург.

Фокс открыл двустворчатую дверь, и Филиппс вышел, а за ним — Томс и медсестры Мэриголд, Джейн Харден и Бэнкс. Робертс направился к наркозному аппарату.

— Сейчас уберу его в сторону.

— Подождите, — попросил старший инспектор. — Не возражаете, если он останется на месте, пока вы переодеваетесь? Хочу нарисовать план операционной.

— Разумеется, — ответил анестезиолог.

— И еще: не поможете раздобыть лист бумаги и карандаш? Прошу прощения за беспокойство. Не хочу, чтобы кто-нибудь из моих людей рыскал по больнице.