Убийство в Эй-Би-Эй
Шрифт:
– Я ничего не слышал. Возле меня толпилась сотня людей, и я был страшно занят. В последний момент появилась та маленькая женщина и стала извиняться.
– Да, знаю, – нетерпеливо прервал я. – Дальше.
– Поэтому Джайлс меня не слишком интересовал. Помнится, я обратил на него внимание, когда он уже сидел на другом конце возвышения, примерно в 10 футах слева от меня. Я крикнул: "Привет, Джайлс". Мне показалось, что он сердит, но у меня не было времени анализировать выражение его лица и мое впечатление. Читатели ждали моих
– Но в дальнейшем он поднял бучу?
– О, да. Этого я не пропустил. Прежде всего он перестал писать автографы, а это значило, что образовался затор. Ведь каждый, кто получал мой автограф, переходил к Джайлсу. Когда Джайлс перестал писать, очередь остановилась.
– Вы знали, что случилось?
– Я понял не сразу. Я спросил: "В чем дело?" – и кто-то из очереди сказал, что у мистера Дивора кончилась паста в ручке. А я сказал, что у меня есть запасная, готов был отдать, лишь бы очередь начала двигаться. Но кто-то другой дал ему ручку, и тут же в ней тоже кончилась паста…
– И в ней?
– Да, дважды за пять минут. Потом Нелли Гризуолд из "Хэкьюлиз Букс" прибежала с ручкой, и произошла некоторая неразбериха, но вскоре все уладилось.
– И что же Джайлс? Наверное, ругал меня?
– Я не слышал, чтобы он ругал вас. С какой стати?
– Черт знает, как это получилось, Айзек. Он дал мне номерок от гардероба, чтобы я взял там для него пакет с ручками, но я так и не забрал его.
– Теперь я понимаю, почему вы расстраиваетесь.
– В общем, Айзек, вы считаете, что шум был из-за того, что в ручках кончилась паста? Больше никаких причин?
– Насколько мне известно, нет.
– Я бы предпочел, чтобы причина была в другом, за что я не несу ответственности.
– Ничем не могу вам помочь. Я сказал вам все, что мне известно. Не гожусь в свидетели. Почему вы не спросите.. как бишь ее имя..
– Нелли Гризуолд?
– Нет, – он щелкнул пальцами, – Ненавижу, когда что-нибудь забываю. Всегда боюсь, что это признак приближающейся старости.
Я пытался помочь:
– Юнис? Но что она может знать?
– Да не Юнис, черт возьми! Ну, эта женщина, она ваш редактор тоже. Особа из "Призм Пресс", как же ее зовут?
– Тереза?
– Тереза Вэлиэр, ну, конечно.
– Какое она имеет к этому отношение? – удивился я.
Азимов встал.
– Она сидела рядом с Джайлсом, открывала каждую книгу на титульном листе и протягивала ему, чтобы он надписывал, – он выглядел огорченным. – Мне никто так не помогал. Пришлось самому находить нужный лист в каждой из 250 книг да еще надписывать.
8. Тереза Вэлиэр. 14.20
Издательство "Призм Пресс" находилось всего в двух кварталах от отеля. Почему бы не пройтись туда?
Когда я вошел в парадное, дверь лифта чуть не захлопнулась, но лифтер,
Она приветствовала меня несколько менее громко и намного менее радостно, чем обычно, и едва я сказал:
– Терри, мне надо с вами поговорить, всего десять минут – насчет Джайлса, – как радостные нотки совсем исчезли.
Мы вышли на 11 этаже, и она вся в слезах промчалась мимо секретаря к себе в кабинет. Я быстро следовал за ней.
– Не хочу говорить о Джайлсе! – воскликнула она.
– Пожалуйста, всего несколько минут, – я закрыл дверь кабинета. – Успокойтесь, Тереза. Мне надо знать, что произошло.
– Что тут знать? Он упал и разбил голову, а я ненавижу, когда умирают знакомые мне люди, особенно, если я ненавидела их до того, как они умерли. У меня появляется отвратительное чувство вины.
Мне было ее жаль.
– Я спрашиваю вас о том, что произошло, когда он надписывал автографы. – И добавил с отчаянием: – Не плачьте, Тереза, не надо. Если вы поговорите со мной, вы поймете, что это моя вина, а не ваша.
– Ваша вина? Вы к этому не имели никакого отношения.
– Вы слышали, как Джайлс поминал меня, не правда ли?
Она подозрительно посмотрела на меня:
– Он вообще ничего не говорил о вас. Что вы имеете в виду?
– Пожалуйста, Тереза, расскажите мне, что там случилось, и тогда я объясню, что вашей вины в этом нет, и уйду.
– Еще несколько месяцев назад, – начала Тереза, – когда я договаривалась с Джайлсом, что он будет надписывать автографы на своей новой книге, я обещала помогать ему – раскрывать книги на нужной странице. Ему это понравилось. Ведь вы знаете, какой он.. был. Почувствовал себя важной персоной.
Конечно, когда начались разговоры о том, что он уходит от нас, я сперва подумала: ну и шут с ним, но Том вздумал делать вид, что все в порядке, до самого конца. Смех сквозь слезы… Так вот, я пришла на 15 минут раньше, так же как и второй писатель, который должен был давать автографы. Он шутил, обнимал девушек, и я еще больше нервничала из-за Джайлса – почему он не мог прийти пораньше? Наконец явился…
– Насколько мне известно, – прервал я, – его притащила какая-то женщина, да?
– Разве? Я никого не видела с ним.
– У него был сердитый вид?
– Не знаю. Я была сердита, потому что разругалась из-за него с Томом. Так что я особенно не присматривалась. И то хорошо, что пришел. И я была готова раскрывать книги. Но я не захватила ручек.
– Почему вы должны были их взять?
– Так водится. Некоторые писатели приходят без ручек – витают в эмпиреях, куда им до таких земных мелочей! С Джайлсом другое дело – у него свои специальные ручки с монограммами – вы-то знаете, и другими не пользуется. Обычно я беру запасные ручки на всякий случай, но на этот раз я подумала: пусть катится ко всем чертям! Хотелось как-то проявить свое возмущение.