Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера
Шрифт:
Запись оказалась краткой. Обрывок являлся фрагментом в четверть листа очень старой и плотной бумаги для заметок, уже пожелтевшей от времени и носившей на себе следы долгого пребывания в сложенном виде в кошельке незнакомца. Складки обозначились очень четко, зато края местами обтрепались и потерлись от продолжительного соприкосновения с кожей. А в самом центре четким почерком кто-то вывел слова, или, вернее, сокращения слов, некоторые были латинскими, а также римские цифры:
В Райск. Райчест. vic. tumb.
Рич. Дженк. ex. cap. xxiii. xv.
Поначалу Брайс принял текст за копию какой-то надписи, но его медицинские познания в латыни уже мгновением позже раскрыли ему суть. Это была не просто надпись, а указание направления. И очень четкое
1. Кто тот человек, который зарегистрировался в «Митре» под именем Джона Брэйдена?
2. Для чего ему понадобился личный визит к герцогу Саксонстедскому?
3. Был ли он знакомым Рэнсфорда из прошлого, которого Рэнсфорд не желал больше видеть?
4. Встретил ли его Рэнсфорд в соборе?
5. Был ли Рэнсфорд тем, кто столкнул его с лестницы святого Райты?
6. Явилось ли это причиной необычайного возбуждения Рэнсфорда через несколько минут после обнаружения тела?
Времени для поисков ответов на все эти загадочные вопросы у него было достаточно. Как и на раскрытие еще одной тайны, которая могла иметь непосредственную связь с вопросами из списка: кем на самом деле приходился Рэнсфорд двум своим подопечным? Утром, посвящая Рэнсфорда в досужие сплетни светских кругов городка, Брайс намеренно рассказал ему далеко не все. Он знал, что элита из лучших домов вокруг Клоуза была заинтригована положением дел в семье Рэнсфорда. Интерес представлял сам доктор. Хорошо сохранившийся холостяк, активный умный мужчина, даже не достигший средних лет, а выглядевший еще моложе, приехал в Райчестер несколько лет назад и с тех пор ничем не выдал желания изменить свой статус человека неженатого. Никто никогда не слышал, чтобы он упоминал о других членах своего семейства или о родственниках. А затем неожиданно, никого предварительно не уведомив, Рэнсфорд поселил в своем доме Мэри Бьюэри, красивую девушку девятнадцати лет, которая только-только окончила школу, и ее брата Ричарда, шестнадцатилетнего подростка, учившегося прежде в престижной частной школе и после переезда в Райчестер помещенного в самое лучшее в городе заведение. Доктор Рэнсфорд называл себя опекуном двоих юных особ, не вдаваясь в подробности. А общественность Клоуза ждала детальных объяснений. Кто они такие – подопечные Рэнсфорда? Приходился им доктор дядей, кузеном – кем-то же он должен был им приходиться? В любом случае, согласно единодушному мнению старшего поколения дам из элитных кругов Райчестера, мисс Бьюэри была слишком молода и чересчур хороша собой, чтобы не иметь компаньонки или дуэньи. Но до сей поры никто пока не посмел высказать это в лицо доктору Рэнсфорду, предпочитая судачить обо всем у него за спиной.
Брайс с особым вниманием следил за молодыми людьми. Когда они прибыли, он работал у Рэнсфорда почти год. Свободно принятый в их компанию, он очень скоро убедился в том, что, какие бы отношения ни объединяли их с Рэнсфордом, больше они не поддерживали связей ни с кем. По крайней мере, явно. Так, они никогда не получали писем ни от каких родственников, будь то дядюшки, тетушки, двоюродные братья или сестры, бабушки или дедушки. Создавалось впечатление, будто у них не сохранилось никаких воспоминаний о родне: даже об отце с матерью, – их окружала атмосфера полной изоляции. Они много и охотно обсуждали свой сегодняшний день или совсем недавние события: занятия в школе, игры и увлечения, но никогда не упоминали о чем-то из отдаленного прошлого. Однако не все можно было скрыть
И сейчас, когда он прятал листок бумаги в ящик стола, оборудованный крепким замком, Брайсу больше всего хотелось узнать, были ли события нынешнего утра связаны с тайной, окружавшей подопечных доктора Рэнсфорда? И если да, то тем больше возникало у него причин найти решение загадки. Потому что Брайс намеревался заставить Мэри Бьюэри стать его женой, а для достижения подобной цели все средства хороши, нужно только суметь добыть их. Если бы только он смог получить инструмент давления на Рэнсфорда! Если бы Мэри Бьюэри сама оказалась в его власти! А когда он ее получит, то станет для нее хорошим мужем. В своем понимании, разумеется.
Не зная, чем еще занять себя, Брайс отправился на прогулку и вскоре оказался рядом с клубом – местом отдыха, привлекавшим богатых бездельников, представителей деловых и профессиональных кругов, высокопоставленных священнослужителей и бывших военных, обитавших в старинном городе. Как и следовало ожидать, там он застал несколько групп завсегдатаев, обсуждавших утреннюю трагедию. Брайс присоединился к той из них, в которую входил Сэквилл Бонэм, его предполагаемый соперник, в данный момент пересказывавший приятелям версию событий в изложении своего приемного отца мистера Фоллиота.
– Мой отчим видел того человека, как я сейчас вижу вас, – говорил Сэквилл, считавшийся в светском обществе Райчестера красноречивым и умным молодым человеком. – По его мнению, все случилось, как только тот мужчина поднялся на галерею для хоров. Смотрите! Вот как происходило. Мой отчим заходит отсюда на утреннюю службу – он у меня на сей счет строгих правил, ходит в церковь регулярно. А тут этот незнакомец поднимается по лестнице на галерею прямо у него на глазах. Мистер Фоллиот уверен, что было без пяти десять. Ну и кто теперь скажет, что мой отчим не прав, когда говорит о времени происшествия?
– Он утверждает, что каменщик Варнер видел, как тот человек упал незадолго до десяти часов. Вот кто настоящий свидетель.
Один из членов группы кивком приветствовал Брайса.
– Думаю, – сказал он, – Брайс тоже знает о времени трагедии побольше остальных. Ты же первым оказался на месте падения того мужчины?
– Да, но только после Варнера, – ответил Брайс. – А что касается времени, то я определю его для вас точнее. Органист взял первый аккорд своего соло.
– А это означает, что тело обнаружили ровно в десять часов с точностью до секунды! – торжествующе подхватил Сэквилл. – Но упал он на пару минут раньше, что подтверждает слова мистера Фоллиота. А теперь сделаем вывод. Получается, что убийца столкнул мужчину с галереи, как только тот на нее взобрался, схватил за шиворот, подтащил к открытой двери и вышвырнул наружу!
Еще один молодой человек, но чуть постарше остальных, который покачивался на своем стуле, заложив руки в карманы, посмотрел на Сэквилла с улыбкой, а потом тихо рассмеялся.
– Ты всегда все принимаешь за чистую монету! – усмехнулся он. – Считаешь истиной каждое слово того каменщика. Но вот я никогда не поверю, что беднягу вытолкнули через ту дверь. Кто угодно поверит, но только не я!
Брайс резко повернулся к говорившему – человеку по фамилии Арчдейл, работавшему в известной архитектурной фирме.