Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера
Шрифт:
– Три. «Старый банк» на рыночной площади, «Попэм и Харгривс» на Клоузе и «Банк Райчестера» на Спарриргейт.
– Спасибо. И как договорились, пока никому ни слова о нашем разговоре. Мы с вами, возможно, еще встретимся, но позже.
Джеттисон запомнил названия трех банковских учреждений и через десять минут уже оказался в комнате для переговоров первого из них. Но ни там, ни во втором банке не получил нужных ему сведений. И только встретившись с руководством третьего банка, он выяснил то, что требовалось.
Уже во втором часу Джеттисон вернулся в небольшой отель, где
– Значит, так, – произнес Джеттисон. – Я проделал кропотливую работу сегодня утром, и теперь, друг мой, нам придется побеседовать с вами более серьезно, чем мы делали это раньше.
Инспектор отодвинул в сторону кипу бумаг, изображая живой интерес.
– Помните слова молодого человека, сообщившего нам вчера, что Коллишоу сделал взнос в пятьдесят фунтов во Второе общество взаимопомощи за два дня до смерти? Я много размышлял над этим и утром понял, как навести справки по данному вопросу. И я все проделал в обстановке строгой секретности. Прежде всего посетил контору общества. Мне необходимо было знать, в каких именно деньгах сделал взнос Коллишоу. И оказалось, что в золоте!
Митчингтон, чей профессиональный уровень не позволял пока вникнуть в тонкости хода мыслей детектива, лишь радостно закивал.
– Отличная работа! – воскликнул он. – Превосходная идея! Мне бы даже в голову не пришло. И какой же вывод вы сделали?
– Сначала никакого, – ответил Джеттисон. – Однако очень многое следует из того, что я обнаружил уже после этого открытия. Кто бы ни заплатил Коллишоу пятьдесят фунтов в золоте, сделал это не без причины. Если быть точным, то причин можно назвать несколько, но мы начнем с первой и главной. Ему хотелось избежать разоблачения. Чек легко отследить. Как и купюры. А вот золото сложнее. И человек, заплативший Коллишоу пятьдесят фунтов, добыл золотые монеты. Много ли найдется в таком городке, как ваш, мужчин, которые носят в карманах пятьдесят золотых или хранят их дома?
– Нет.
– Именно так. А потому я навел справки среди местных банкиров, интересуясь, кто приобретал у них в последнее время золотые соверены, – продолжил Джеттисон. – Вы не представляете, сколько мне пришлось потратить сил, убеждая их в необходимости для следствия подобных данных, прежде чем удалось получить их! Но с третьей попытки я добился успеха. За день до того, как Коллишоу передал Стеббингу огромный взнос, некий гражданин Райчестера снял со своего счета в банке пятьдесят фунтов в золоте. Как вы думаете, кто это был?
– Кто же, не томите! – воскликнул инспектор.
– Брайс.
Митчингтон вытянулся в кресле, открыв рот от изумления.
– Силы небесные, – пробормотал он после паузы. – Невероятно.
– Это установленный факт. У доктора Брайса открыт счет в «Банке Райчестера». В упомянутый мной день он обналичил чек на пятьдесят фунтов, получив их в виде золота.
– Ничего не скажешь, – произнес Митчингтон. – Вы в этом деле на голову
– Прошлой ночью я предположил, что этот молодой человек мог затеять какую-то хитроумную игру. Но какую? Чего он добивается? Если пятьдесят фунтов золотом, которые Брайс снял, идентичны пятидесяти фунтам, заплаченным Коллишоу, то он сделал это не для того, чтобы заткнуть ему рот!
– Вы так считаете? – спросил Митчингтон, совершенно сбитый с толку. – У меня тоже мелькнула мысль, что это не было платой за молчание…
– Не было платой за молчание по очень простой причине. Нам известно, что как бы ни был пронырлив Брайс, он не знал о происшествии с Брэйденом, пока Варнер не позвал его. Это факт, о котором я узнал от вас. А потому, если Коллишоу что-то видел до или во время инцидента, Брайс никак не мог быть замешан. Так с какой стати ему платить Коллишоу за молчание?
Митчингтон, напряженно обдумывавший ситуацию, вдруг резко потянул на себя ящик стола и достал бумаги.
– Минуточку, – произнес он. – У меня здесь хранится запись того, что рассказал мне бригадир каменщиков собора, когда я спросил его, где именно работал Коллишоу в день первого происшествия. Я снял с него показания после смерти Коллишоу. Вот что тут записано:
«Бригадир показал, что в утро гибели Брэйдена Коллишоу работал на северной галерее хоров, убирая остатки мусора после того, как там потрудились плотники. Коллишоу был занят этим с девяти часов утра до начала двенадцатого. Позже лично проинспектировал то место, откуда Коллишоу убирал строительный мусор. С него открывается обзор на галерею в южной части нефа и на арочный свод двери, ведущей на лестницу святого Райты».
– Что ж, – кивнул Джеттисон, – это подтверждает мои слова. Деньги заплатили не за молчание. Кого бы ни видел Коллишоу с Брэйденом, это был не Брайс. Тот тогда либо еще пересекал Клоуз, либо уже вошел на тропу в том огражденном погосте, который вы называете «Райским уголком». Показания Варнера не позволяют усомниться в этом. А если пятьдесят фунтов предназначились не для подкупа, то за что же их заплатили?
– У вас есть предположения? – спросил инспектор.
– Мне пришли в голову две-три идеи. Одна из них заключается в том, что пятьдесят фунтов уплатили за информацию. Но в таком случае, если Брайс владеет данной информацией, то почему не пользуется ею? Почему не разыгрывает свой козырь? Если он заплатил Коллишоу пятьдесят фунтов, чтобы тот сообщил ему имя убийцы Брэйдена, – оно ему теперь известно. Чего же он ждет? Почему не назовет его и не покончит с этим делом?
– Вероятно, часть его игры, согласно вашей же теории, – пробормотал Митчингтон.
– Может, и так, – согласился Джеттисон. – Но это вариант номер один. Есть и другой. Предположим, Брайс заплатил деньги Коллишоу от лица кого-то другого. Я обдумывал эту версию так и эдак, с начала до конца, и меня не оставляет уверенность, что в деле фигурирует кто-то еще! Вспомните слова Рэнсфорда о Брайсе и престарелом Харкере! Но тут снова возникает проблема. Если верить Брайсу, то Харкер – бывший сотрудник Скотленд-Ярда, а значит, вне подозрений.