Убийство в морге
Шрифт:
Сопровождающие капитана сержант и рядовой недоуменно переглянулись.
— Они же голые! — протянул растерянно сержант.
— Выполнять приказ! — подтвердил указание капитан, доставая из кармашка удостоверение Миши.
Сержант сразу направился к девицам. Обыскивать.
— Что, так и будешь в штанах обыскивать? — встретила его вопросом Вета, выпячивая грудь.
Сержант протянул к ней руку, но ее отбросил назад испуганный вопль капитана:
— Товарищ генерал?!
Сержант тоже чего-то испугался и, оглянувшись,
— Чего застыл? — насмешливо спросил Миша. — Чего уставился, спрашиваю? Голого генерала не видал, что ли?
— Так точно! Никак нет! — бормотал капитан.
Он был близок к обмороку. Глаза его застыли в одной точке.
Миша налил в большой фужер коньяка и приказал:
— Пей!
Капитан строевым шагом подошел к столу и одним глотком осушил фужер.
Цвет его лица сменился на красный. В глазах блеснули слезы. Если полминуты назад он был близок к обмороку, то теперь он был готов броситься в ноги генералу и вымаливать прощение.
— Благодарствую! — сказал он прочувствованно.
Девицы, нога на ногу, покуривая, смотрели на бесплатное представление.
— Ты зачем ворвался в квартиру? — спокойно спросил Миша, но в его голосе была слышна буря. — Забыл здесь чего-нибудь?
Капитан отдал честь Мише. Джафаров даже мысленно никак не мог заставить себя называть голого собутыльника генералом.
— Разрешите доложить!..
— Как фамилия? — спросил, прерывая капитана, генерал.
— Иванов! — отчеканил капитан.
— Хоть ты и Иванов, а дурак! — усмехнулся Гриша. — Кто тебя учил честь отдавать голой заднице? Отдают честь только погонам! Докладывай!
— Потоком шли жалобы от соседей: в квартире притон, уголовники до утра гуляют. Решил проверить.
— Дверь отмычкой открыл?
— Так точно!
— Под статью идешь, капитан! — вздохнул Миша. — Пока доложишь начальнику отделения, что я тебе влепил пятнадцать суток ареста. А этим охламонам по десять. Ясно?
— Так точно! — ответил капитан. — Разрешите удалиться?
— Удаляйся! — махнул рукой Миша.
Когда капитан уже был в дверях, Миша крикнул ему:
— Эй, капитан! Хочешь пять суток скосить?
— Так точно! — обрадовался капитан, развернувшись на сто восемьдесят градусов.
— Обесточь квартиру напротив! Понял?
— Так точно! Разрешите идти?
— Подожди! — вспомнил Миша. — Эти охламоны еще не выпили. Марш к столу!
Сержант и рядовой, чеканя шаг, как на строевом плацу, подошли к столу, где их уже ждали две внушительные емкости с водкой.
Проглотив ее как воду, милиционеры развернулись через левое плечо и вышли, так же чеканя шаг.
Скоро все присутствующие услышали стук захлопывающейся входной двери.
Квартира взорвалась хохотом.
Смеялись все. Смеялись долго, до слез. Дамы даже взвизгивали.
Говорить
Но, отсмеявшись, все как по команде бросились одеваться.
— Слушай, Миша! — вдруг вспомнила Света-черненькая. — А зачем ты дал команду обесточить квартиру напротив?
— А я сразу понял, что эта старая мымра организует «жалобы от соседей», — пояснил тот. — А сегодня очередная серия «Санта-Барбары». Пусть подумает над своим поведением.
Прощаясь, Миша на листке бумаги написал номер телефона и протянул его Джафарову.
— Будешь в Питере, обязательно заходи, — предложил он Джафарову. — Я пока там квартирую, но скоро меня в Москву перебрасывают. Черёз месяц приблизительно. Телефона в Москве пока нет, не знаю, где меня поселят, но я через Ирвиньша сообщу. Пока!
И он величественно удалился вместе с Гришей и тремя дамами легкого поведения.
Джафаров остался один.
Правда, ненадолго. Через пять минут в дверь позвонили.
«Кто это может быть? — подумал Джафаров. — Разгневанная старушка-соседка, не получившая очередной порции „Санта-Барбары“, или муж-рогоносец, выследивший, наконец, Вету?»
Все оказалось значительно проще.
За дверью стояла Света-черненькая.
— Извини, Арсланчик, но я пришла за своей долей. Приход этих охламонов мне помешал. У нас есть хорошая пословица: «Бог троицу любит!»
С таким телом, как у Светы-черненькой, можно было смело претендовать на место в троице, пусть и не в святой.
И она осталась до утра.
16
Арнани прилетел в Москву в плохом настроении, хотя условия полета были очень приличными: ему достался билет в первый класс, и он летел в компании иностранных бизнесменов.
«Свободный охотник, одинокий волк! — горько думал он. — Но Джафаров не беззащитная овечка, идущая на заклание. И наша встреча — не дуэль Онегина с Ленским, а убийство с заранее обдуманными намерениями. Убийство друга, что бы он там ни совершил, — это подлость. И Шукюров прекрасно об этом знает. Воображает себя Иваном Грозным, Сталиным? Или просто подражает Гейдарову? Неужели наверху не бывает других людей?»
У самолета, на поле, у самого трапа, его ждала черная «волга». Водитель прекрасно знал Арнани, и Арнани хорошо знал его: когда-то жили в одном дворе, вместе играли в футбол.
— Тебя как посла встречаю! — пошутил Толик. — Только машину выделили рангом пониже. Сейчас все на иномарки перешли, вернее, пересели…
В ведомственной посольской гостинице Арнани выделили роскошный одноместный номер.
«Подслащивает пилюлю Шукюров! — размышлял Арнани. — Но вряд ли он мне доверяет безоговорочно. Значит, пустит по моему следу кого-нибудь из своих верных псов».