Убийство в музее Колетт
Шрифт:
— Вам часто приходится выступать на добровольных началах? — спросила Лейла Джемани.
— Бывает, — уклончиво ответила актриса.
— По чьей-нибудь просьбе в частном порядке? — настаивала на своем инспектор.
— В больницах.
Ее обтекаемые ответы заинтриговали комиссара.
— Когда точно вы приехали?
Она учуяла ловушку.
— Неделю назад, как вам уже наверняка доложили.
Фушеру не принял вызов.
— И вы не встречались ни с одной из жертв? Ни с Жюли Брюссо, ни с месье Ришело?
— Нет. — Ответ прозвучал категорично. —
Фразы ее становились длиннее. Она начала расслабляться.
Фушеру усилил нажим:
— Поймите, мадемуазель, мы должны опросить всех, кто был поблизости во время несчастных случаев, происшедших на прошлой неделе, всех, кто мог бы навести нас…
— Так как я тут проездом, — бесцеремонно оборвала она его, — люди могут говорить обо мне все, что угодно…
Среагировав на едва заметное движение головы начальника, Лейла вмешалась в разговор:
— Мы понимаем, что вам не очень уютно в этих краях, но можем заверить, что наши вопросы ни в коей мере не касаются ваших прошлых неладов с правосудием. Так что вы можете быть с нами откровенной…
Бледные губы молодой женщины растянулись в язвительной усмешке.
— Вы осведомлялись обо мне? Этого и следовало ожидать!
— Мы кое-что знаем о вас, знаем и о вашей судимости, — равнодушно сказал Фушеру.
Они недавно получили ее досье, из которого узнали, что она была осуждена за ночной грабеж со взломом на территории иностранного посольства.
— Надо же, у вас все числятся в картотеке! — вспылила она. — И наверняка все прослушиваются! Все, кроме тех, кто этого действительно заслуживает!..
Их поразила эта вспышка. А она резко встала и зашагала по кабинету, отчеканивая:
— Полиция теряет время, возясь с мелкой рыбешкой, а в это время крупные акулы безнаказанно набивают свои карманы… В таком случае, раз вам все известно обо мне, о моем герое отце, об убийстве моей матери и… обо всем остальном, какого черта вам еще от меня надо? Вы записали меня в подозреваемые?
Комиссар ответил примирительным тоном:
— Да просто нам хочется знать, что вам известно о Жюли Брюссо или Ришело, ну и заодно — помните ли вы, что делали вечером десятого, во вторник…
— И только-то? Нет, и еще раз нет! Вы не имеете законного права допрашивать меня. С меня хватит!
Да. Свои права она знала. А у них не было причин задерживать ее. Хлопнув дверью, Алиса вышла из кабинета.
Когда она сбегала по лестнице, навстречу ей поднимался Ахилл Делкло с клеткой в руке.
— Здравствуйте… До свидания… мадемуазель, — вежливо обратился он к этой фурии, которая на ходу беспардонно толкнула его.
И тут из закачавшейся клетки раздалось:
— Лили… Лили… Венекс… Венекс…
К великому удивлению жандарма, Алиса Бонне сразу остановилась и воскликнула:
— Анатоль! — Показалось, что она сейчас упадет. — Где вы нашли этого попугая?
В ее голосе
— Это попугай мадам Брюссо.
— Нет! — закричала она. — Не может быть. Он принадлежит…
Она запнулась, лицо ее исказилось. Глаза забегали, осматривая Ахилла; они будто пытались проникнуть в его душу, чтобы найти в ней другое объяснение.
Но Алиса быстро пришла в себя.
— Я его знаю, — уверенно сказала она. — Мадам… мадам Брюссо предложила мне взять его на время для участия в сцене «Хлеба и сорняки»… Благодаря вам я исполню ее желание, — непререкаемым тоном добавила она. — Я забираю его.
И не успел он опомниться, как она выхватила клетку из его рук и живо выбежала на улицу. Он на какое-то время остолбенел, глупо глядя ей вслед. Потом, спохватившись, стал медленно подниматься дальше, предчувствуя грядущие неприятности.
Комиссар Фушеру не преминул упрекнуть его в легковерии.
— Но ведь мадам Брюссо умерла за два дня до приезда Алисы Бонне! — вдруг загремел он.
Лейла попыталась навести порядок:
— Либо Алиса Бонне прибыла в Сен-Совер несколькими днями раньше, а стало быть, Амандина Фолле нам солгала, либо мадам Брюссо никогда не предлагала ей своего попугая…
— Если только они не были давно знакомы, — отважился предположить Делкло.
— Ну и история! — воскликнул комиссар. — Теперь нам не хватает попугая, превратившегося в вещественное доказательство. Делкло, срочно мобилизуйте ваших людей на поиски этой птицы… Но сдается мне, — задумчиво договорил он, — что она уже улетела из Сен-Совера…
Глава 24
Переезд из Оксера в Париж сложился удачно для Алисы Бонне: помогла забастовка контролеров.
Никто не заметил радикальной перемены, случившейся с ней между отправкой поезда и его прибытием на Лионский вокзал. Опытная в изменении внешности, она преобразовывалась в туалете наполовину пустого вагона для курящих, который выбрала намеренно. Из рюкзака достала коробочку с гримом и легкое платье из немнущейся ткани. Чтобы задуманное прошло успешно, ей требовался образец… Но, учитывая малое количество аксессуаров, она решила обойтись тем, что есть… Перед трясущимся зеркалом она в последний раз пригладила свои распущенные волосы, затем беспощадными ножницами укоротила их.
Пока в новую прическу впитывалась краска, Алиса выщипала брови, слегка подтемнила светлую кожу лица, ярко-красной помадой накрасила губы. А контактные линзы и черный карандаш сделали ее глаза темно-бархатными, томно смотрящими, с длинными ресницами. Алиса поменяла свои кроссовки на пару запасных сандалий из мягкой кожи. Теперь-то она не боялась, что кто-либо ее узнает… Безжалостно вытряхнув содержимое рюкзачка, она бережно положила в него Анатоля, которого осторожно вынула из клетки. Спрятав голову под крыло, тот безмятежно спал, так как из предосторожности она заранее дала ему несколько миллиграммов валиума, наспех купленного в привокзальной аптеке.