Убийство в опере
Шрифт:
А вот убить ее в гостинице он вполне мог, поскольку наверняка знал, что она каждое воскресенье принимает там ванну. И в этом случае к словам миссис Козенс следовало прислушаться. К тому же Хелм под покровом тумана мог проникнуть в гостиницу незамеченным.
Он наверняка знал расположение комнат и потому надеялся, что не встретит кого-то из хозяев. Тем более в воскресенье. Можно ли проникнуть в дом, не звоня в дверь, это миссис Брэдли решила узнать у самих Спраттов.
Дора и Майкл были дома. Миссис Брэдли поговорила вначале в матерью Джона. Убитая горем из-за ареста сына, женщина поначалу односложно
— Войти к нам в дом, я думаю, было легко. Дверь, та, что выходит во двор, днем никогда не заперта, потому что мы постоянно входим и выходим. Так что достаточно повернуть ручку. Майкл запирает ее на ключ только на ночь, когда ложится спать. Поэтому убийца вошел сюда беспрепятственно. Но Джон тут ни при чем, ни в коем случае. Мой мальчик невиновен. Сьюзи была плохая девушка, и приятели у нее тоже были под стать. Она сбежала из Лондона из-за каких-то неприятностей. Когда матери было трудно с больным отцом, Сьюзи ее бросила, а тут вдруг взяла и приехала. Как она познакомилась с этим человеком, какие у них были отношения и почему он ее убил — этого мы, наверное, никогда не узнаем.
Миссис Брэдли полагала, что «сад камней» Хелм готовил для нее, но, видимо, он вначале решил расправиться с этой девушкой. Они с викарием сорвали его план. К сожалению, пока никаких доказательств не было. К тому же могло оказаться, что девушка в трикотажном костюме и дождевике, которая, как видела миссис Брэдли, покидала домик Хелма, и убитая в гостинице — разные люди.
Миссис Брэдли также удалось выяснить, что Джон Спратт и Хэм Рой были соперниками. Оба домогались руки Сьюзи. В разговоре с начальником полиции, своим знакомым, она подчеркнула отсутствие мотивов. Разумнее было бы заподозрить Роя, а не Спратта. Однако у Роя было неопровержимое алиби. Он дважды ездил к дому Сьюзи в тумане, а к гостинице автомобили в этот день не подъезжали. Хозяева бы обязательно услышали.
Глава XIV
Героизм молодого викария
Преподобный Ноэль Уэллс привык считать себя если не трусом, то уж, конечно, не тем, кто станет рисковать, не подумав десять раз. Но в то же время совесть иногда вынуждала его совершать рыцарские подвиги против воли и часто вопреки здравому смыслу. Вот и сейчас он мучился, думая о делах миссис Брэдли с этим коварным Хелмом.
Самым любопытным было, что люди сразу узнавали в Хелме того самого Катлера, которого судили за убийство жены, но потом оправдали, и при этом почти ни у кого не возникало сомнений, что он на самом деле и есть убийца, но избежал виселицы по странной казуистике правосудия. Вот и преподобный Ноэль Уэллс был уверен, что Катлер убил жену ради страховки. Причем верил настолько твердо, как будто сам при этом присутствовал. И его, естественно, тревожило, что миссис Брэдли, к которой он относился с огромным почтением, сильно рискует, посещая этого человека и возбуждая в нем алчность.
Ее план был ему известен. Ввести Хелма в искушение, чтобы он попытался ее убить, а затем взять с поличным. Насчет его причастности к убийству Келмы Феррис у миссис Брэдли были большие сомнения. Но в данном случае
Молодого викария не устраивали ее заверения, что она вполне способна за себя постоять, и он решил, что пора действовать.
Зайдя в гараж, он посвятил в свои планы Тома, а тот рассказал своему отцу, который привлек к этому делу полицейского Алфреда Рирдона, помолвленного с младшей сестрой Тома.
И вот спустя чуть больше недели после Рождества, когда в один серый, но не дождливый день — миссис Брэдли в это время, сидя у себя дома, читала задушевное письмо от Хелма, третье по счету, которое переслали из пансиона мисс Линкаллоу в школу, а оттуда уже ей домой, — трое молодых людей пешком направились к летнему домику Хелма, переделанному из железнодорожного вагона. Накануне двое суток бушевал жестокий шторм, и мрачные серые волны по-прежнему тяжело накатывали на серый песок и зловеще шипели.
Примерно в полумиле от летнего домика они разделились. Молодой викарий пошел прямо по мокрому песку, иногда сворачивая, чтобы обойти крупные камни. Одет он был соответственно образу придурковатого сына миссис Брэдли — серые фланелевые брюки, темно-малиновый пуловер, твидовый пиджак, темно-серое пальто. Молодой полицейский — он был сейчас не на службе — двигался по тротуару вдоль дороги, а Том, который захватил с собой древний мотоцикл, завел его и, проехав с большим шумом какое-то расстояние, заглушил двигатель примерно в пятидесяти метрах от летнего домика Хелма, постелил на тротуаре плащ и принялся чинить свое допотопное средство передвижения.
Наконец молодой викарий постучал в дверь Хелма. Долго не открывали, он подумал даже, что хозяина нет дома, но наконец прошаркали тапочки, и на пороге возник Хелм. Преподобный Уэллс на мгновение растерялся. Вот перед ним стоит человек, которому ничего не стоит убить ради денег, а он сам явился сюда. Да, его страхуют двое, но все равно есть риск — вдруг не успеют. А он недавно женился, живет благополучной счастливой жизнью. К чему эти идиотские побуждения спасать старую женщину-психоаналитика, которая в этом вовсе не нуждается? Причем ценой своей жизни.
— А, это вы, — произнес Хелм. — Заходите, мой дорогой. Заходите. Как ваша матушка?
Внутри царил полумрак. Все ставни в доме были закрыты. Инстинкт подсказывал Уэллсу, что надо бежать отсюда, пока не поздно. Но вопреки всему на него вдруг снизошло актерское вдохновение.
— Я как раз о ее делах и пришел с вами посоветоваться, — произнес он дрожащим голосом.
Первые утренние часы весеннего семестра не самое лучшее время для визита к директору, но миссис Брэдли надо было встретиться с ним как можно скорее, чтобы наконец сообщить имя убийцы Келмы Феррис.
Дело в том, что она только что получила от своего друга, молодого викария, письмо следующего содержания:
«Дорогая миссис Брэдли, к тому времени, когда вы получите это письмо, я скорее всего уже буду дома, со своей женой Дафни. Я, конечно, перешел границы дозволенного, за что нижайше прошу прощения. Но тревога относительно ваших визитов к этому отвратительному убийце не давала мне покоя. И я в конце концов решил взять быка за рога и спровоцировать его к нападению.