Убийство в Орсивале
Шрифт:
Лекок самодовольно улыбнулся.
— Ровно через час, — сказал он, — граф Треморель уже будет на пути в Сен-Жермен.
Он взялся за перо и, не положив сигары, быстро набросал следующие строки:
«Милостивый государь г. Вильсон.
Четыре билета по тысяче франков, которые вы уплатили мне за мебель, оказались фальшивыми. Это удостоверил банкир, у которого я их менял. Если до десяти часов вечера вы не пожалуете ко мне, чтобы объясниться по данному делу, то, к сожалению моему, я сегодня же дам знать об этом прокурору.
— Ну-с, —
Старик судья быстро прочитал письмо и вскрикнул от радости так, что обернулись официанты.
— Да, да, — отвечал он. — Теперь понимаю. Он получит это письмо, и все его страхи перейдут в ужас. Он подумает, что между билетами, отданными им в уплату за мебель, были действительно фальшивые и жалоба на это в суд повлечет за собой судебное следствие, а ему придется доказывать, что он действительно Вильсон, тогда все потеряно.
— Значит, вы теперь верите в то, что он выйдет из дома?
— Я в этом убежден, иначе он будет просто сумасшедшим.
В это время дверь в ресторан приотворилась, в нее просунулась чья-то голова и тотчас же скрылась.
— Это мой агент, — сказал Лекок, уплачивая по счету. — Выйдемте, он, вероятно, ожидает нас в прихожей.
В сенях действительно ждал их молодой человек в костюме мебельного мастера. Конечно, отец Планта не мог догадаться, что это был Пало. Но Лекок, у которого глаз был наметан, сразу узнал его и остался им очень недоволен.
— Плохо, — проворчал он, когда мебельный мастер поклонился. — Ты думаешь, для того чтобы тебя не узнали, достаточно только изменить цвет своей бороды? Посмотрись-ка вот в это зеркало и скажи мне, изменилось ли действительно твое выражение лица? Не те же ли это самые улыбка, взгляд? Кроме того, слишком ухарски загнута фуражка, а это не натурально, и ты принужденно держишь руку в кармане. Надеюсь, что в другой раз ты исправишься, хотя, впрочем, и нынче вечером швейцар тебя все равно не узнает, а это все, что требуется.
— Что же я должен теперь делать?
— Вот тебе инструкции, — ответил Пало Лекок, — только смотри в оба. Прежде всего ты наймешь карету, да смотри, чтобы лошади были получше. Затем отправляйся сразу в кабачок и, захватив там одного из наших людей, езжай с ним прямо к дому Вильсона. Позвони, войди в дверь и передай вот это письмо, сказав, что оно очень спешное и важное. Исполнив это, сядь в сторонке, а твой агент пусть спрячется где-нибудь в засаде недалеко. Если Вильсон выйдет на улицу — а он выйдет непременно, иначе я буду не я, — то пусть со всех ног бежит меня предупредить. Ты же сам отправляйся вслед за Вильсоном и не теряй его из виду. Конечно, он возьмет карету, тогда ты скачи вслед за ним в своей, но непременно поместись на козлы рядом с кучером. И смотри не дай маху, потому что этот негодяй способен незаметно улизнуть, а ты будешь скакать за пустой каретой!..
— Ну это посмотрим!.. Теперь я предупрежден!..
— Когда
— Виноват… — сказал Пало. — А если Вильсон чинно и благородно вернется к себе домой, что я должен делать тогда?
— Это уж предоставь мне самому. Если вернется он, то вернись и ты, и в тот самый момент, как его карета остановится у крыльца, два раза свистни, ты знаешь как. Затем подожди меня на улице и удержи за собой карету.
— Понял! — воскликнул Пало и пустился бежать.
Оставшись одни, отец Планта и Лекок долго ходили взад и вперед по передней. Они были серьезны и молчаливы, точно в их игре наступил самый серьезный момент.
Вдруг Лекок вздрогнул. В глубине передней показался его агент. От нетерпения он сам побежал ему навстречу.
— Ну? — спросил его Лекок.
— Сударь, — отвечал агент, — дичь вспорхнула, и Пало охотится за ней.
— Пешком или на колесах?
— На колесах.
— Отлично. Возвратись к остальным и скажи им, чтобы были готовы.
Все шло так, как того и ожидал Лекок. С торжествующим видом он поглядел на мирового судью и был поражен произошедшей в нем переменой.
— Вы, кажется, нездоровы? — спросил он его с беспокойством.
— Нет, — отвечал отец Планта, — но мне уже пятьдесят пять лет, господин Лекок, а в этом возрасте душевные волнения убивают. Посмотрите: моим заветным мечтам суждено осуществиться, а я дрожу, чувствуя, что ошибка в этом деле будет для меня концом. Я боюсь, да, я испытываю страх… Ах, зачем я согласился за вами следовать!..
— Ваше присутствие необходимо для меня. Без вас, без вашей помощи я не могу сделать ничего.
— На что я способен?
— Спасти мадемуазель Лоранс.
При одном только этом имени энергия возвратилась к отцу Планта.
— Если бы это удалось!.. — воскликнул он.
И он с решительным видом направился было к выходу, но Лекок его удержал.
— Рано, рано еще, — сказал он. — Успех в нашем деле зависит от точности каждого нашего движения. Малейшая ошибка — и все наши комбинации рухнут, а я вынужден буду арестовать графа и передать его суду. Нам необходим разговор с мадемуазель Ларанс в течение десяти минут, не больше и не меньше, и важно, чтобы этот наш разговор был прерван возвращением Тремореля. Проверим же наши вычисления: тридцать минут необходимы этому негодяю, чтобы доехать до улицы Святых Отцов, где он не встретит ровно никого; столько же — на возвращение обратно; накинем еще пятнадцать минут лишних. Значит, всего час с четвертью. Следовательно, придется подождать целых сорок минут.