Убийство в приграничном замке
Шрифт:
– О чем?
Фрин остановилась. Скай тоже. Девушка посмотрела ему в глаза и сказала:
– Знаешь, Крей мне нравился, когда я училась. Нет, я не была безумно влюблена, но он мне нравился. И когда он приезжал к нам в Гарт де Монт, мне показалось, что я тоже ему небезразлична…
Она вздохнула, на секунду прикрыв глаза. Потом продолжила:
– Поэтому узнать, что он… погиб, было как удар под дых. Я думала, что справилась, но кажется, ошиблась. Расскажи о нем, Скай!..
Серо-голубые глаза Фрин были печальны, но Скай никак не мог до конца поверить в ее искренность. Действительно
Думать об этом, глядя в глаза девушке, которая, возможно, по-настоящему опечалена гибелью небезразличного ей человека, было не просто неприятно, а действительно паршиво.
Скай вздохнул и сказал:
– Мы почти случайно встретились в Лареже с ним и с Фаулом. Кстати, ты помнишь его? Он все время ходил за Креем в Академии.
– Да, – слабо улыбнулась Фрин, – помню. Недотепа Фаул – так все его звали за глаза. Как он?
– Общался с молодыми волшебниками и аристократами. Я вот говорил за ужином о поэтическом вечере – так это Фаул меня туда привел.
– Все такой же недотепа? – чуть усмехнулась Фрин.
Скай развел руками: мол, а как иначе.
Усмешка исчезла с лица девушки, и она повторила:
– Расскажи про Крея.
– Мне, увы, особо нечего рассказывать. Если с Фаулом мы пару раз провели время вместе, то с Креем виделись всего раз. Большую часть того времени, что я был в Лареже, он был чем-то занят.
– Чем?
– Не знаю. Наверняка чем-то интересным.
– А зачем он пошел в горы? Он сорвался? Может, Крей все-таки выжил?
– Не думаю, – мотнул головой Скай. – А ты не общалась с ним после того, как он уехал из Гарт де Монта?
– Пару раз обменялись письмами. Я так и подумала, что он чем-то занят… Знаешь, Крей всегда хотел совершить нечто великое. Такое, чтобы войти в историю. Так он точно мертв?
– Боюсь, что да.
– Обними меня, – одними губами прошептала Фрин, и Скай подчинился.
Она уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Скай обнял ее покрепче. Вряд ли она сейчас актерствует. Скорее всего, ей и правда нравился Крей, а теперь ей по-настоящему больно. Возможно, ей нужно выплакаться кому-то, с кем необязательно постоянно быть ершистой. Ведь в родном замке она всегда настороже, насколько успел заметить Скай, всегда готова показать коготки. То ли ждет подвоха от кого-то из милых родственников, то ли ей просто нравится их дразнить – в любом случае вряд ли она может поплакать на груди у матери или пожаловаться брату. Скай осторожно погладил ее по спине, выражая соболезнования.
Фрин плакала почти беззвучно, так что волшебник различил негромкое поскрипывание снега под чьими-то сапогами. Но конечно, отталкивать девушку не стал, надеясь, что у того, кто приближается к ним, хватит такта удалиться.
Однако, увы, ожидания Ская не оправдались.
– О, я смотрю, вы тут заняты иссле-е-едованиями, – насмешливо протянул Рейнард. – Только, сдается мне, изучаете вы вовсе не гору!
Скай ушам своим не поверил: неужто этот наглец нарывается? Так ведь и до дуэли
– Тетушка, вы так увлечены занятиями, что и на племянника не посмотрите? – продолжал между тем юный Фортитус.
– Мы заняты! Давай поговорим потом. – Скай старался говорить спокойно, но непреклонно.
– Да уж вижу, вижу.
Скай даже сквозь зимнюю одежду ощутил, как напряженно застыла в его руках Фрин.
– Тебе не кажется, Рейнард, что ты ведешь себя опрометчиво? – нахмурившись, спросил волшебник.
– Просто у племянничка никакой личной жизни, – хрипловато сказала Фрин, не отрываясь от Ская. – Вот он и норовит хоть подглядеть!
За поворотом послышались торопливые шаги, и Рейнард не ответил, хотя по его прищуренным глазам и напряженному лицу было видно, что на языке у него вертится парочка грубостей для «дорогой тетушки».
Из-за склона выскочил запыхавшийся и чуть взъерошенный Ник.
– Господин волшебник… – выдохнул он, покосившись на Рейнарда.
Заскрипел снег, и за спиной Ника появился Медведь, мрачно взирающий на травника.
– Так, тут становится слишком людно! – заявил юный Фортитус, развернулся, взмахнув плащом, и зашагал обратно к лагерю.
Его телохранитель двинулся следом, наградив напоследок Ская многозначительным взглядом.
Фрин отстранилась от волшебника, потерла нос и почти спокойно сказала:
– Прости. Не думала, что мой племянник настолько дурак.
Выглядела девушка так же, как и говорила, – почти спокойно. Если не присматриваться, можно и не заметить чуть припухших век и слегка покрасневших глаз.
– Все в порядке? – осторожно спросил Ник.
– Да. А что случилось? Ты как будто убегал от Медведя, – полушутя сказал Скай.
Травник помотал головой:
– Нет. Я не убегал. Точнее – не убегал от Медведя. Я торопился к вам, господин волшебник.
В ответ на вопросительный взгляд Ник пояснил:
– Хотел сказать, что обед скоро будет готов, и узнать, будете ли вы вишневый пирог или яблочный? Их взяли не так много, так что каждому достанется по одному, а начинки разные.
Фрин фыркнула и сказала:
– Да ладно, меня-то можно и не стесняться.
Но помощник волшебника явно собирался и дальше придерживаться версии с обедом. Девушка еще раз фыркнула и ушла.
Скай подошел к Нику вплотную и тихо спросил:
– Так что случилось?
– Ничего не случилось, – ответил травник. – Просто Рейнард долго смотрел вам вслед, а потом пошел за вами, а меня тут же подозвал его телохранитель и стал расспрашивать о всякой ерунде. Я понял, что его господину зачем-то надо застать вас вдвоем с Фрин, и решил вмешаться. Вежливо уйти не получилось, и я убежал.
Ник пристально смотрел на волшебника и словно ждал чего-то.
Скай задумался: интересно, что на самом деле нужно было Рейнарду? Не напрашивался же он всерьез на дуэль. Вряд ли его по-настоящему волновала честь тети или моральный облик рода Фортитусов.