Убийство в закрытой комнате. Сборник рассказов
Шрифт:
Лариса, вернувшаяся к роялю, забарабанила Кальмана, вложив в бравурную мелодию собственные чувства, а Виолетта запела «Карамболину». Даже в столь почтенном возрасте она пленяла публику, и легко можно было представить, как великолепно певица выглядела в молодости, как ее голос переливался всеми оттенками, и как задорно она выплясывала, порхая по сцене.
— «У ног твоих лежит бли-ста-тельный Париж!» — в последний раз почти продекламировала артистка
Аплодисменты и крики «браво!» не смолкали долго. Но верный Артемон понял, каких усилий стоил певице номер. Он подхватил стул, вынес его на середину площадки и осторожно усадил Виолетту. Почти сразу же подбежала Марина.
— Виолетта Антонова! Вам плохо? — с тревогой спросила сиделка.
— Нет, мне хорошо, как никогда! — отрезала певица. — Артемон, шампанского! Немедленно!
— Какое шампанское, Виолетта Антоновна? Вам надо лекарство принять! — возмутилась Марина.
Она держала наготове пузырек, в котором пересыпались таблетки.
Звезда капризно надула губы:
— Не хочу! Хочу вина, хочу разгула!
Артемон поднес даме сердца бокал, почти доверху наполненный искристым напитком. Виолетта оттолкнула руку Марины с флаконом и с удовольствием отпила глоток. Она уже восстановила дыхание, потому встала, жестом приказала Артемону отодвинуть стул к роялю и уступила место Никите Галанину.
Пока певец прочищал горло, Виолетта поставила свой бокал на рояль, чуть не плеснув напиток в лицо Ларисе, и стала хлопать в ладоши, заняв такое место, чтобы закрыть пианистку от исполнителя. С другой стороны рояля, почти у самой стены сжалась Марина, не успевшая вернуться на место. Теперь ей было неудобно проходить через площадку мимо Никиты, и она замерла за Ларисой.
От души развлекшись, Виолетта предоставила возможность Никите исполнить номер.
— Старинный русский романс «Сомнения». Исполняет Никита Галанин, — объявил Артемон и встал за спинкой стула Виолетты, положив ей руки на плечи. Она погрузилась в музыку и не сбросила его рук, как обычно.
— «Уймитесь, волнения страсти, засни-и, безнадежное се-ердце…» [3]
В такт музыке Виолетта качала головой, прикрыв глаза, пока Никита, с почти шаляпинскими нотами, не вывел:
3
Стихи Нестора Кукольника, музыка Михаила Глинки.
— «Как сон неотступный и грозный, мне сни-и-тся соперник счастливый…»
Веки Виолетты дрогнули, и она перевела взгляд на Ларису, склонившуюся над роялем. Почувствовав холодный огонек, та подняла свои темные глаза от клавиш. В ее ответном взгляде смешалось множество эмоций.
— «И та-айно, и зло-о-бно кипя-ащая ревность пы-ла-ает…»
Серо-голубые глаза Виолетты и жгуче-черные Ларисы не отрывались друг от друга — ни одна из них не сдавалась. Руки пианистки машинально перебирали клавиши. Артемон заметил дамскую дуэль и занервничал. Из своего укрытия осторожно выглядывала Марина: у нее маневры почтенных постоялиц тоже вызвали беспокойство.
— «И та-айно, и зло-о-бно оружия ищет рука».
Как по команде дамы отвернулись
Когда замолк финальный аккорд, некоторое время стояла мертвая тишина, а потом сразу стало шумно, многие зрители вставали со своих мест, певца окружили. Виолетта тоже подошла к раскрасневшемуся Никите, воскликнув:
— Нам всем нужно выпить! Всем шампанского!
Потом оглянулась в поисках своего бокала. Марина, обойдя рояль, подхватила его и попыталась унести к столикам.
— Куда, змея?! Немедленно верни!
— Виолетта Антоновна! Вам вредно, вы лекарства не пили!
— Отдай! — крикнула певица, изящно опускаясь на стул. — Не мешай развлекаться, ладно? А то не оставлю тебе своих цацек. — Она обаятельно улыбнулась Марине.
Та вздохнула и направилась к пациентке. К ней бросился и верный Артемон, чтобы забрать шампанское у сиделки и поднести даме сердца. Он споткнулся и чуть не упал, но Марина ловко подхватила суетливого старца одной рукой под ребра, хотя рисковала уронить бокал Виолетты. Ей удалось удержать его, почти зажав между собой и Артемоном. От толчка голова Артемона откинулась назад, он нелепо взмахнул руками. Марина, укоризненно вскинув брови, взглянула на Виолетту — заметила ли та конфуз рыцаря? К счастью, в результате ее маневра никто не пострадал.
— Благодарю вас, милочка, — пробормотал немного помятый старец.
— Помогать нашим дорогим старичкам — моя работа!
Смутившись, Артемон забрал у сиделки шампанское и поднес его Виолетте. Чтобы сгладить впечатление от своей неловкости, он сразу направился к столикам, пробормотав, что за Никитой тоже надо поухаживать.
Наклонив голову, Виолетта посмотрела на напиток, который немного выдохся, но еще поигрывал пузырьками, лукаво усмехнулась Ларисе и подошла к Никите:
— Друг мой, возьми мой фужер. Я отпила глоток, а теперь ты выпей. Надеюсь, не брезгуешь? — Чуть подкрашенные брови певицы иронически приподнялись.
Никита ответил несколько натянутой улыбкой и принял бокал из рук дамы:
— Конечно, я выпью, благодарю тебя, Виола.
Он подошел к Ларисе, поставил шампанское на крышку рояля, наклонился и поцеловал руку пианистки.
Лариса с нежностью спросила:
— Как ты чувствуешь себя, Никитушка? Тебе надо следить за давлением.
— Я чувствую себя на тридцать лет моложе.
Потом он подхватил бокал и провозгласил сочным басом:
— За самую замечательную женщину, преданного друга и доброго человека! Думаю, вы все понимаете, о ком я говорю!
— Конечно, мы все понимаем, о ком речь, — со вздохом ответил Артемон, который сам собирался любезно подать Никите шампанское, но опоздал.
Откинув седую голову, певец одним глотком выпил весь напиток.
— Жизнь… — Вдруг он прижал широкую ладонь к горлу и, задыхаясь, упал на пол.
— Никита! — Лариса рухнула рядом, пытаясь схватить его за руки.
Немедленно возле певца оказались работники пансионата. Врач и медсестры оттеснили Ларису, перебрасываясь отрывочными фразами. Кто-то из постояльцев помог пианистке сесть, Виолетта пыталась прорваться к Никите, но ее с двух сторон держали Артемон и Марина.