Убийство в «Звезде сафари
Шрифт:
С этими словами мисс Браш достала из своей сумочки толстую, потрёпанную тетрадь и стала что-то быстро в неё записывать. Мужчины снова переглянулись, но опять никто не сказал ни слова. Хол тоже потянулся к своему блокноту, и тут раздался грохот.
На веранду вошёл господин, очевидно считавший себя очень важной персоной. Настолько важной, что не считал нужным обращать на кого-либо своё драгоценное внимание. Тем более на какой-то столик, который якобы мешал ему пройти. Он просто смахнул его с дороги, и половина всего, что на нём стояло, полетела на пол. За столиком как раз сидела чернокожая пара, Порша Рамабоа
– Я испортили вам платье, деточка? – посмотрел он на Поршу. – Ничего, я куплю новое.
Сам он был одет в прекрасный летний костюм, из-под которого выглядывала дорогая розовая рубашка. Да и весь он просто лоснился от шика. Всё в нём было очень продуманно, словно угождало его безмерному тщеславию и скрытому самолюбованию. Даже причёска со светлым, зачёсанным вперёд чубом, имевшим вид козырька, должна была защищать его белое, ухоженное лицо от жгучего африканского солнца.
– Амелия! – внезапно прокричал этот господин, глядя сквозь официанта, который уже начал наводить порядок.
А из дверей вокзала уже выходила ослепительная блондинка, с виду модель. Или, возможно, уже бывшая модель. Она шла по платформе, будто это был подиум, не забывая, впрочем, на ходу давать указания двум носильщикам, которые несли её вещи.
– Амелия, пойди-ка сюда! – снова крикнул господин и похлопал себя рукой по бедру, словно подзывая собаку. – Запиши данные этой девушки, и пусть ей купят новое платье, – после чего издал какой-то рыкающий звук, развернулся и направился в сторону свободного столика.
Все молчали.
– Господи! Да я же знаю это человека, – вдруг выдохнула писательница Берил Браш.
– Мы все его знаем, – сухо заметил Эрик Лавджой.
– Это Мервин Кросби, медиамагнат и миллиардер, – объяснил племяннику дядя. – А это подошла его жена, Амелия Кросби, знаменитая светская красавица, родом из Техаса. А там дальше их дочь Николь.
Девочка-подросток со светлыми вьющимися волосами наблюдала за всей этой сценой с нескрываемой скукой. Для дочери богача Николь была одета довольно просто: только футболка и короткая джинсовая юбка.
– Что за медиамагнит? – плохо расслышал Хол.
– Магнат, – пояснила мисс Браш. – Кросби владеет многими газетами и телевизионными компаниями. Очень влиятельный человек в этом мире.
– Да уж, – ухмыльнулся Эрик Лавджой. – Глядя на такого, даже не подумаешь, что он выходец с юга Африки.
– Н-да, действительно, – подтвердил дядя Нэт. – Говорят, он приехал в Нью-Йорк, не имея ни цента в кармане. Тогда ему было всего восемнадцать лет. А сегодня это один из самых богатых людей на земле. Типичная история из грязи да в князи. Кто был никем, тот станет всем.
– Всё верно, – пробормотал бывший полицейский. – Он вырос в Йоханнесбурге. Так же, как и я. Но всё это в прошлом. Хотя за ним до сих пор числятся должки.
– Лично я никогда не смотрю его телеканалы, – вдруг резко заявила мисс Браш. – Они несколько раз отвергали прекрасный сериал по моим книгам, где главным героем выступает прорицательница Дидри. Мне даже передавали, что Кросби сам лично зарубил этот сериал
Она бы ещё возмущалась этим человеком, но тут со стороны депо послышался громкий сиплый гудок, затем «чух-чух-чух» выпускающего пар паровоза, и поезд «Звезда сафари» начал медленно подтягиваться к платформе.
Глава 4
Большая африканская пятёрка
Неповторимые запахи угольной пыли и того машинного масла, которым, казалось, пропитаны все паровозы на свете, тотчас донеслись до кафе, и Хол в нетерпении вскочил, чуть не уронив стул. Всё это резко напомнило ему его первое путешествие примерно на таком же ретропоезде. Но то был «Шотландский сокол» благородного бордового цвета, а здесь паровоз скорее маскировался под природу.
Он был весь зелёный, нёс женское имя, да и машинистом на нём, как уже понял Хол, была женщина. Хотя нельзя отрицать, что машина для неё подобралась чрезвычайно серьёзная, мощная. Если честно, таких огромных локомотивов Хол ещё никогда не видел. Он быстро достал блокнот и зарисовал паровоз во всех деталях, включая петли на дверце дымовой коробки, на которой и было написано имя «Дженис», и дымоотбойные щиты с обеих сторон котла. Те нужны для того, чтобы дым на полном ходу поднимался вверх и не застилал окна будки паровоза. Хол считал себя в некотором смысле уже знатоком паровозной техники и сразу определил осевую формулу локомотива.
– Четыре-восемь-четыре, – шевелил он губами, рисуя ближнее бегунковое колесо, а также цилиндры и шатуны на больших колёсах ведущих осей. – Такого мне ещё не встреча- лось.
– «Дженис» относится к южно-африканской партии паровозов серии 25NС, – подошёл и пояснил дядя Нэт. – Это вообще-то грузовой локомотив. Он был создан, чтобы тянуть тяжёлые товарные поезда в суровых условиях безводных пустынь и саванны.
– Всё верно. Старая добрая рабочая лошадка, – присоединился к ним Эрик. – Мистер Аккерман молодец. Смотрите, как здорово они отреставрировали старый паровоз!
– Это заслуга скорее Фло, – сказал дядя Нэт, – сестры мистера Аккермана. Она душа всего предприятия.
– Ну, спасибо, мистер Брэдшоу! – послышался сверху голос. – Насчёт души. Никогда о себе так не думала.
Они подняли вверх головы и увидели Фло, стоящую в дверях будки машиниста. Девушка махнула им рукой, подзывая:
– Залезайте сюда! Хол, я обещала тебе экскурсию.
Второго приглашения не потребовалось. Хол буквально взлетел по железным ступеням наверх. В будке было шумно из-за постоянного шипения пара, который стравливал раскочегаренный котёл, и Фло пришлось даже кричать, чтобы представить своих друзей: