Убийство Вампира Завоевателя
Шрифт:
Покажи мне что-нибудь, Ткачиха, прошептала я.
Ее слова были далекими, неосязаемыми, словно набор звуков ветра.
Возможно, ты не хочешь видеть.
Я хочу, настаивал я.
Ткачиха не верила мне. Я и сама себе не верила.
Но туман поредел, обнажив силуэты странных, изломанных форм: сначала далекие плоские серые, а потом…
Тела.
Все они были телами. Тела, скрученные и сломанные до неузнаваемости. Тела, насаженные на колья или разбросанные между разрушенными
Я пошатнулась на нити, едва не упав. Страх бился в моих жилах, как барабан.
Что-то толкнуло меня в ногу. Мои глаза — здесь у меня были глаза, я никогда не знал ничего другого — упали на ноги. Они были маленькие, голые, грязные. Моя сестра лежала там, голубые глаза смотрели на меня сквозь пряди светлых волос, держась за живот, кровь пузырилась между пальцами.
Все будет хорошо, прошептала она.
Я вскинула голову.
Это не моя сестра. Просто какой-то человек, которого другая версия меня знала давным-давно.
Мне нужно будущее, сказала я Ткачихе. А не прошлое.
Нити пересекаются, прошептал голос, дразняще поглаживая меня по гребню уха. Такова природа жизни.
Нет. Я не принимала этого. Я была дочерью только Ткачихи. Я была Сестрой только Арахессена. Я должна была выполнить свою задачу.
Я продолжала идти, подняв подбородок.
Покажи мне больше.
Силуэты вокруг меня, хромые, как брошенные марионетки, оживали, барахтаясь, словно путешествуя назад во времени. Волны воинов-вампиров окружали меня, двигаясь скачками и рывками, фрагментами разных моментов времени.
Битва была жестокой. Вампиры были более искусны, что было очевидно даже в этих разрозненных вспышках, но Васайцы были многочисленны и бросались на своих агрессоров, как лемминги на скалу.
Кровь вокруг моих лодыжек поднималась и поднималась. Больше красная, чем черная.
Сердце бешено колотилось. Я продолжала идти, шаг за шагом, но в этот момент я не хотела, да и не могла себя остановить.
Смерть была повсюду.
Туман то надвигался, то отступал. Яростный треск беззвучной молнии, и все погрузилось в темноту.
Когда свет вернулся, перед нами предстали те же изломанные тела, что и раньше. Сломанные тела. Разбитые дома. Разбитые души.
Пожалуйста, взмолилась женщина, переползая через обломки с мертвыми глазами. Ее ладони были сырыми и окровавленными, когда она протянула их ко мне, но она никак не отреагировала на прикосновение к ранам. Она была погружена в Пифорайскую дымку. Пожалуйста, умоляла она.
Нет, сказала я. Нет. Я не могу. Я не…
Кто-то заговорил одновременно со мной, наши голоса накладывались друг на друга.
Кто-то схватил ее за запястье и потянул вперед.
Знакомое чувство сжалось в моей груди, внезапно избавив меня от душившего меня страха.
Я знала эту фигуру. Они вдвоем шли впереди меня. Мальчик был всего на несколько лет старше девочки, возможно, тринадцать лет против девяти. Он был худым и долговязым, с копной медно-каштановых волос.
Не смотри на них, сказал он девочке.
Хорошо, подумала я и не стала.
Я просто шла. Мне все еще было очень страшно. Но теперь, следуя за ним, я чувствовала себя не так страшно.
Вдалеке кто-то звал меня, но я не могла разобрать слов.
Просто смотри прямо перед собой, сказал мальчик девочке. Хорошо? Просто смотри прямо перед собой и никуда больше не смотри, пока я тебе не скажу.
Хорошо, подумала я. Я могу это сделать.
Я продолжала идти. Я продолжала смотреть прямо перед собой.
Внезапно девушка остановилась. Она повернулась и уставилась прямо на меня. Ее глаза были ярко-голубыми. На фоне темных волос, крови и грязи на лице они просто поражали.
Мальчик тоже остановился, растерянно глядя на девушку.
Затем он повернулся.
Я издала ужасный захлебывающийся звук — крик, которому не хватило воздуха.
Внезапно мальчик перестал быть мальчиком. Вдруг он стал взрослым, все такой же долговязый, все такой же худой, все с теми же голубыми глазами и растрепанными волосами.
Его горло было вскрыто, живот разорван на части, и в нем виднелись отблески пульсирующей крови.
Его глаза расширились.
Виви, задохнулся он. Его голос исказился, захлебнувшись кровью. Он потянулся. Спотыкаясь, направился ко мне.
Я не могла пошевелиться. Страх парализовал меня. Я не могла отвести взгляд. Не могла смотреть никуда, кроме как прямо вперед, как он мне и говорил.
Виви! снова взмолился он, подходя ближе.
Я попыталась пошевелиться, но нити запутались вокруг моих лодыжек — так много нитей, прошлых, настоящих и будущих, переплетались, затягивались и…
Он схватил меня…
ГЛАВА 22
Я не могла дышать. Мои легкие судорожно пытались втянуть воздух и не смогли. Я захлебывалась кровью. Я умирала. Я…
— Силина.
Голос был как лезвие, рассекающее мою панику.
Кто-то держал меня за плечи, крепко прижимая к себе. Я не падала.
Я не падала.
Я не могла видеть. Нити были хаотичными, а моя хватка за них скользкой. Сфокусировать взгляд на мире казалось невозможным.