Убийство Вампира Завоевателя

Бродбент Карисса

Он насмешливо хмыкнул, снова повертев в руках кинжал.

— Ты думаешь, я собираюсь тебя убить.

— Да, — пробормотала я. — Да.

— Ты знаешь, как долго ты спала?

Я покачала головой.

— Два дня. Два очень напряженных дня. И все же, когда я очищал Соляную Крепость, захватывал дворец и укреплял свою власть над королевством, знаешь, о чем я думал? — Он сделал паузу, словно ожидая от меня ответа. Когда я не ответил, он сказал: — Я думал о тебе. О твоей лжи. О твоем предательстве. — Его взгляд опустился на клинок. — Я думал об этом

кинжале.

Затем эти глаза пронзили меня прямо в грудь, смертоноснее любого благословенного оружия.

— И я подумал о том, как ты использовала его, — сказал он. — Чтобы защитить свой народ и мой. Чтобы спасти мою жизнь. Чтобы убить тирана твоего королевства. — Он опустил кинжал на бок, костяшки пальцев побелели на рукояти. Его слова стали более грубыми, словно вырвались откуда-то из глубины души. — Я думал убить тебя за то, что ты носила кинжал, которым не пользовалась. И решил, что не смогу. Я назвал себе миллион причин, но правда была одна, которую я не хотел признавать.

Мое горло сжалось так сильно, что казалось, я не могу дышать. Сердце колотилось о ребра, когда он подошел ближе, его взгляд горел.

— Я не могу убить тебя, потому что знаю тебя, Виви. Я знаю каждый момент, когда ты лгала мне, потому что я знаю каждый момент, когда ты говорила правду. Я знаю твою правду. Я не могу игнорировать ее. Хотя было бы гораздо проще, если бы могла.

Ткачиха, я был готова к смерти. По сравнению с этим — по сравнению с тем, как каждое его слово наносило новый удар по самым уязвимым местам моего сердца.

Я чувствовала каждое из них глубоко внутри себя. Это было так ужасающе верно, что каждый инстинкт подсказывал мне бежать.

Я сказала голосом, не терпящим возражений:

— Я ничего не могу сказать, чтобы стереть то, что я сделала.

— Мне не нужны твои слова.

Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своем лице. Почувствовала эту правду на своей коже.

— Так покажи мне, — пробормотал он. Приказ. Просьба. Как-то одновременно и давая, и забирая, в равной степени. — Покажи, что я прав.

Это противоречило всему, чем я всегда была. Я хотела от него отмахнуться. Хотелось спрятаться.

Но когда рука Атриуса поднялась к моему лицу, я потянулась к затылку и развязала повязку.

Маленькая полоска шелка упала на землю.

Я открыла глаза.

Арахессен никогда не оставалась без повязки, даже во сне. Воздух был холодным и чужим для моих глаз. Мое зрение было уничтожено давным-давно. Я даже не пыталась рассмотреть обрывки того, что осталось.

Но я могла видеть Атриуса.

Едва-едва. Размытые силуэты его фигуры, тусклые очертания бледной кожи и серебристых волос.

Почти ничего. И все же это было самое прекрасное, что я когда-либо видела. Прекрасным в неосязаемом смысле, который заставлял меня думать о клочках краски, разлетающихся по морю.

Это и есть море.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать — даже не была уверена, что именно, — но вырвался лишь невнятный всхлип.

Атриус

кивнул, словно все еще понимая, что именно я имею в виду, и обхватил мое лицо обеими руками. Я закрыла глаза, и он поцеловал сначала один, потом другой, уловив на губах зарождающиеся слезы.

Его присутствие окружало меня, теплое, стабильное и твердое, такое идеальное зеркало моего собственного, со всеми шрамами.

Я задохнулась:

— Я не боюсь смерти.

Но я боюсь этого.

Атриус, конечно, уже знал.

— Я тоже, — пробормотал он, прижимаясь теплыми губами к моим губам, и я не была уверена, кто двинулся первым, только наш поцелуй был долгим, яростным и жестоко честным, со всеми словами, которые мы не сказали.

Мои руки обвились вокруг него, а его — вокруг меня. Наши тела переплелись. Вся ложь растворилась в пространстве между нами.

Я целовала его, плакала и целовала еще, и была так счастлива, что даже не могла испугаться.

ГЛАВА 49

Я долго стояла в зале собраний одна, пока не привели Сестер.

Сначала я прошла по ней без повязки на глазах, вспоминая, чем отличается нынешняя версия меня от той, что сидела за этим столом в прошлый раз. Не то чтобы я могла что-то разглядеть глазами в такой темной комнате, даже тени. Но все же было что-то такое, что заставляло меня чувствовать воздух на своих открытых глазах и приносило ясность.

Я с ужасом ждала этой встречи.

Атриус впервые предложил ее неделю назад, и хотя он был первым, кто ее озвучил, я прокручивала эту идею в голове с того самого дня, как проснулась в этой новой, младенческой версии новой жизни моего королевства. После смерти Зрячей Матери Арахессены представляли собой разрозненную и безголовую организацию. Две старейшие советницы Зрячей, единственные хранительницы ее секрета, были убиты, когда по глупости попытались захватить Атриуса после ухода богов. Но остальные Сестры остались здесь, в Соляной Крепости. Люди Атриуса захватили большинство из них во время его первого захвата, но о некоторых, ушедших на Крепости, с тех пор ничего не было слышно. После этого с ними обращались хорошо, хотя и очень тщательно охраняли, пока мы с Атриусом решали насущные проблемы, связанные с захватом королевства.

Но я знала, что мне придется вернуться, и скорее рано, чем поздно.

Каждый раз, когда я садилась за этот стол, я чувствовала себя такой открытой — глубоко связанной с моими Сестрами и стыдилась того, что эта связь могла невольно открыть. Я любила своих Сестер, или, по крайней мере, думала, что любила. Теперь мне было жаль ту версию себя, для которой любовь означала сокрытие стольких аспектов себя.

И все же, возможно, какая-то часть той девушки все еще жила во мне, потому что я покрывалась холодным потом при одной мысли о том, чтобы снова сесть за этот стол, иррационально боясь того, что могут увидеть во мне остальные.