Убийство за кулисами
Шрифт:
— Что ж, — задумчиво произнес Турецкий, — сотрудникам Дениса я склонен доверять… Судя по тому, что ты рассказал, Игорь Симонович Васильев в данный момент ведет подчеркнуто-невинный образ жизни… Правда, предпочитает почему-то по мокрой и ветреной погодке ездить не на удобном джипе, а на мотоцикле, пусть и «ямахе», за воротами фирмы без перчаток его вряд ли кто-то увидит… Что скажете, господа?
— Своеобразный способ залечь на дно — ясно как божий день, — уверенно произнес Померанцев. — Я прав?
— А теперь, — Александр Борисович намеренно проигнорировал вопрос Валерия, — я вас всех здорово
В кабинете наступила минутная тишина. И Турецкий, с некоторым торжеством оглядевший всех присутствующих, уставившихся на него с нетерпеливым ожиданием продолжения, этих ожиданий и впрямь не обманул.
— Не слышу восторженных «ахов» и очень этому рад, поскольку исполнитель — это одно, а заказчик…
— Слушай, Сань, — не выдержал Вячеслав Иванович, — не будь садистом: экспертиза ошейника?..
— Она самая! — Теперь торжество в голосе Александра Борисовича звучало уже вполне отчетливо, и восторженных «ахов» он все-таки дождался — по крайней мере от Галочки Романовой.
— Ай да Пуфик! — восторженно всплеснула она руками. — Не кот, a настоящее чудо!..
— Здрас-с-сте! — округлил глаза Турецкий. — Пуфик!.. Можно подумать, это он догадался предложить обследовать свой ошейник!..
— Ой, простите, Александр Борисович, я совсем не то хотела сказать, — смутилась Романова, а бестактный Померанцев громко рассмеялся.
— Хорошо вам, прокурорским, — завистливо подвел итог Грязнов-старший. — Любые экспертизы моментально делают! Мои ребята минимум неделю клянчили бы, да еще коньячок бутылками в качестве взятки таскали бы…
— Ты неправ! — возразил своему старому другу Турецкий. — Просто случай исключительный, гражданин США, если ты не забыл, под подпиской… Там, — Александр Борисович многозначительно ткнул пальцем куда-то в потолок, — если ситуация затянется, никто ее приветствовать не станет!
— Да брось ты! — улыбнулся Вячеслав Иванович. — Знаем мы, кто именно ее не приветствовал изначально! Твое «там» называется Константином Дмитриевичем Меркуловым, большим поклонником оперной музыки вообще и данного певца в частности… Ладно-ладно, сдаюсь!.. И что дальше?
— Дальше, господа хорошие, будем думать: у нашего начальства, а также у весьма серьезных людей, связанных с культурой России, есть давняя мечта — разобраться с некоторыми, не вполне светлыми явлениями данной сферы… Попытки зацепить господ, развивших в ней бурную темную деятельность, были и до убийства Краевой. Однако подойти к людям, вольготно живущим в сфере шоу-бизнеса, достаточно близко кончались неудачами. И хотя шоу-бизнес и оперная музыка далеки друг от друга, как альфа Центавра от Солнца, тем не менее именно у нас появилась возможность до них добраться.
Я тут проанализировал все, что удалось нарыть в базах данных плюс ваши немалые труды, получилась такая довольно краткая, но и достаточно увесистая картина. Самое светлое пятно на ней — тот факт, что отпечатки пальцев, к слову сказать большого и среднего, на ошейнике кота идентичны отпечаткам Васильева
Приватизационные документы имеются. Подписаны они на первом этапе — я имею в виду разрешение на приватизацию здания — сотрудниками Минкульта, в том числе и теми, кто имел право решать подобные вещи. Но есть и еще одно весьма любопытное заявленьице, с которого, судя по всему, все и началось… В той базе данных, из которой мы это извлекли, хранится один из двух экземпляров документов. Это заявление о ветхом, требующем срочного ремонта здании ДК — скорее докладная, подписанная Ираклием Васильевичем Шатуновым, мелким чиновником, занимающим сегодня в Минкульте куда более приличную, хотя и не самую крупную должность.
Далее: имеется акт о том, что здание действительно якобы находится в аварийном состоянии… Померанцев, сразу, чтоб не забыть: рой землю носом, но добудь мне пару тогдашних сотрудников Мохнаткина, из тех, кто в результате приватизации оказался на улице… Выяснишь, правда ли, что здание нуждалось в срочном ремонте. Все делать сразу под протокол. Это одна сторона.
Теперь вернемся к убийству. И здесь есть возможность познакомиться с уже упомянутым господином Шатуновым поближе. В соответствии с показаниями свидетельницы, ближайшей подруги жертвы, Ираклий Васильевич Шатунов в течение примерно двух лет являлся любовником Краевой. Ровно до того момента, как в ее жизнь — во второй раз — вошел Юрий Строганов. Вы все знаете, что роман возобновился, а Шатунов певицей был элементарно брошен.
Как сказала свидетельница Гудкова, Краева стремилась выйти на мировой уровень, этим во многом и объяснялась ее связь с Шатуновым, но он по каким-то, скорее всего личным, причинам надежд певицы не оправдал. В отличие от Строганова… Я выяснил, уже по своим каналам, что, организовав свой театр, Юрий Валерьевич на самом деле пел в нем не так уж часто: например, что касается основной постановки — оперы «Мария Стюарт», он участвовал в десятке или дюжине премьерных спектаклей… После чего отправился за рубеж месяца на два, по зарубежному контракту — если память мне не изменяет, в Париж… С одной стороны, нельзя было допустить, чтобы его имя на мировой сцене подзабылось. С другой — Строганов зарабатывал деньги, в том числе на свой «Дом оперы».
В дальнейшем такие «наезды» его на Европу и Штаты периодически повторялись. И хотя контракты не были сезонными, если давали оперу, чаще пели в ней молодые артисты — вместо него некий Сергей Лиственница, говорят, очень талантливый парень… Ну в антрепризных концертах, которыми театр зарабатывал, помимо всего прочего, он участвовал в Москве — трижды за два года, в гастрольных поездках (их было две) оба раза, и всего один раз пел в Питере… Я к чему веду? К тому, что, не говоря о зарубежных гастролях коллектива, незадолго до того, как на театр наехали, он брал в свою личную «контрактную» поездку в Италию Марию Краеву… В частном порядке, но в одном из концертов ей, второй раз в жизни, удалось там спеть с ним. Если не ошибаюсь, по его настоянию: прихоти звезды за рубежом — закон.