Убийство жестянщиков
Шрифт:
— Помощь не нужна, Джек?
К ланчу появился Трубочист и спросил:
— Что с вами случилось?
— Полиция.
— Теперь вы знаете, что это такое.
Он принес бутерброды и термос с чаем. Я возразил:
— Здесь есть чай.
— Пакетики. Дерьмо.
Он разложил бутерброды и сообщил:
— Ревень.
— В бутербродах? Шутите?
— Попробуйте — удивитесь.
— Я наверняка поражусь. Нет уж, не надо.
Он съел все сам, причем с большим аппетитом. Я сказал:
— Брайсон сбежал.
— Опишите мне его.
Я послушался.
— Мы его найдем.
— Как?
— Братья разбросаны по всей округе.
— Он мог податься в Англию.
— Наших там больше, чем здесь.
— Что, если не он убивал?
— Тогда почему сбежал?
— Тоже верно.
Трубочист встал и сказал:
— Как поживает ваш английский приятель?
— Он уехал.
— У вас странные друзья, Джек Тейлор.
Если в этих словах и звучало осуждение, я его не почувствовал. Когда он ушел, я попытался читать: «Ветер унес летних мух. Бог позабыл о своих детях».
Это из Нельсона Элгрена, «Человек с золотой рукой».
Раздался телефонный звонок.
— Слушаю.
— Джек, это Кэти.
— Привет, Кэти.
— Джек, Джефф пропал.
— Пропал? Куда пропал?
— Он запил.
— Вот как.
— Ты знаешь, что он уже двадцать лет в рот не берет.
— Нет.
— Ты его найдешь?
— Найду.
— Обещай мне, Джек.
— Обещаю.
Реймонд Чандлер в своем очерке «Простое ремесло убийства» писал:
Современный детектив относительно беден, иначе он бы не был детективом. Он обычный человек, в противном случае ему не затеряться среди обычных людей. Он не возьмет деньги другого человека нечестным способом и не потерпит оскорбительного отношения без своевременного и спокойного возмездия. Он человек одинокий и гордится тем, что вы отнесетесь с уважением к его гордости либо сильно пожалеете, что вообще с ним встретились. Если бы таких, как он, было много, мир стал бы безопасным местом для жилья, при этом не став настолько скучным, что жить в нем вообще бы не стоило.
Эти слова звучали в моих ушах, когда я направился на поиски Джеффа. Я пошел в пивную. Парень за стойкой, которого я никогда не видел, спросил:
— Вы Тейлор?
— Да.
— Идите наверх, она вас ждет.
Выглядела она ужасно, лицо распухло от слез. Я обнял ее и сказал:
— Все будет в порядке, я его найду…
— Джек, если с ним что-то случится…
— Ничего не случится. Куда он мог пойти?
— Не знаю. Я никогда не видела, чтобы он пил. По крайней мере, он не взял мотоцикл.
У Джеффа был «харлей». Он рассказывал, что у него две страсти — мотоциклы и поэзия. Показав мне мотоцикл, он заметил:
— У него зад особой конструкции.
Я глубокомысленно кивнул, будто что-то понимал.
Я усадил Кэти и спросил:
— Из-за чего он сорвался?
— Люди все время высказывают свое сочувствие по поводу больного ребенка.
— Черт!
— Я
Из меня плохой утешитель, но я попытался:
— Он любит тебя и малышку.
— Тогда зачем он запил?
Я не знал, так и ответил:
— Не знаю.
Мне всего лишь хотелось заснуть на полгода, потом проснуться и услышать хорошие новости. Спросил:
— Кто там за стойкой?
— Из агентства.
— Если надо, я могу помочь.
Она многозначительно взглянула на меня, и я торопливо добавил:
— Ладно, я пошел.
— Скажи ему, что я его люблю.
— Он это знает.
— В самом деле?
Дождь как взбесился. Как будто что-то имел именно против меня. Я поплотнее закутался в свою шинель и подумал: пошли пьяницу на поиски пьяницы.
Разумно, ничего не скажешь.
Сначала прошелся по наиболее вероятным местам. Решил, что выпивать буду в барах через один. Если не найду его после посещения десятого паба, мне будет уже наплевать. Таков был план, как бы ужасно это ни звучало.
На самом деле я заскочил в первые пять пабов, ничего там не выпив. Никто по доброй воле там пить не станет. Ярко освещенные, шумные, дорогие и враждебные. Я проталкивался сквозь толпу обеспеченных людей. Деньги купили совсем другое отношение к жизни, эдакое корыстное наплевательство.
Внезапно до меня дошло, что Джефф и на минуту не задержался бы в этих заведениях. Он был музыкантом, так что я решил прочесать заведения с музыкой. Над одним значилось: «Craic agus Ceol». В свободном переводе означает: плата за вход. Для усиления впечатления над дверями висел усилитель. Я сказал:
— Я только загляну.
Вышибала покрупнее ухмыльнулся и сказал напарнику:
— Имеет право.
Джеффа там не было.
Я сказал себе: «Думай! Ты же был полицейским, считай, сыщиком, сообрази, куда он мог пойти. О каком пабе он чаще всего слышал? А! Есть».
«У Грогана», мое старое прибежище. Когда Шон был жив, я практически жил там. Затем его убили, и дело перешло в руки его ублюдка-сына. Меня перестали туда пускать. Теперь, когда я вошел в дверь, я не почувствовал, что вернулся домой. Все переделали. То, что раньше было заведением с особой атмосферой, стало еще одной пластиковой забегаловкой. Хуже того, там играла «музыка». Я толком не разобрался — то ли Карен Карпентер, то ли «Бей Сити Роллерз», то ли Ронан Китинг.
Джефф сидел в углу. На столе пиво и виски. Я подошел и сказал:
— Привет.
— Где задержался?
— Не туда свернул.
Он слегка улыбнулся и заметил:
— Как и мы все.
Сына Шона видно не было, так что я заказал пинту. Джефф сказал, что он выпьет двойное «Падди». Я ничего не сказал. Когда я сел, он спросил:
— Закурить есть?
Разумеется, мне хотелось сказать: «Ты снова куришь», — но какая от того была бы польза? Я дал ему прикурить. Он сказал:
— Bay, на вкус дерьмо напоминает.
— Зачем мы курим? Ты ведь не думаешь, что мы получаем от этого удовольствие?