Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?
Шрифт:
— Мы можем узнать, кто такой Фауст? — спросила Лунд.
— Не напрямую. Сайты вроде этого не хранят номера кредитных карточек. Могу, конечно, нажать на администратора…
— Да, сделайте это, — велел Майер.
— …но вряд ли от этого будет толк, как мне кажется. Они же не дураки. Кому нужен сервис, через который можно отследить пользователей? Только проблем наживешь. То есть администрация сайта, скорее всего, с чистой совестью заявит, что понятия не имеет, кто эти люди.
— Значит, никак не узнать, кто скрывается
— Этого я не говорила. Сейчас посмотрим…
Новая таблица: даты, часы и минуты, длинные цепочки цифр.
— Это журнал доступа. В нем фиксируются IP-адреса, с которых он заходил на сайт.
Лунд заметила, что ее пальцы больше не скачут по клавишам.
— Что-то не так?
— Фауст заходил сюда сотни раз, но всегда пользовался только двумя адресами. Забавно. В наши дни люди откуда только не выходят в Сеть. Всего два адреса на протяжении года — дикость какая-то…
Она в две секунды заполнила какую-то форму, отправила запрос.
— По большей части он пользовался локальной сетью WiFi прямо в ратуше. И еще… Минутку…
Вновь один экран сменяется другим под быстрый перестук клавиш. Появляется страничка интернет-провайдера. Ничего не говорящие цифры и текст.
— Все остальные заходы через роутер в квартире на Сторе-Конгенсгаде.
Майер сжал губы:
— Но кто это, вы сказать не можете?
Она лизнула свой указательный палец, подняла его вверх, подождала пару секунд и сказала с хитрой усмешкой:
— Увы, не могу.
Мозг Лунд искал другие подходы.
— А если поискать других женщин, с которыми он переписывался? Их вы сможете проследить?
Девушка глотнула колы из банки, подумала.
— Ну, попробовать можно…
В дверь без стука заглянул Свендсен.
— Алиби Хартманна подтвердилось, — сообщил он. — Никаких сомнений. Всю субботу и воскресенье он провел в конгресс-центре. Да, еще одно: в вашем кабинете вас ждет Леннарт Брикс.
— Пусть Букард с ним разбирается.
Свендсен осклабился:
— Букарда здесь больше нет.
Брикс играл с полицейской машинкой на столе Майера: раскручивал колеса и смеялся, когда вспыхивал красный огонек на крыше.
— Садитесь. Кое-кто с верхних этажей просил меня поговорить с вами.
— О чем? — спросила Лунд.
Она осталась стоять. Майер нашел себе место возле окна.
— О грубой халатности, допущенной в расследовании убийства Нанны Бирк-Ларсен.
— Грубая халатность? Да нам постоянно врали и мешали! — воскликнул Майер.
— Из дела были изъяты отдельные телефонные номера и связанные с ними записи, — продолжал Брикс, словно Майера не существовало. — Можете больше не беспокоиться. — Он достал из кармана черного пиджака конверт. — Вот судебный ордер с требованием предоставить вам полные данные.
Лунд не взяла конверт.
— Букард
Брикс сунул руки в карманы брюк.
— Букарда нет. Он сейчас, скажем так, в отпуске. — Брикс прищурился, глядя на дождь за окном. — Время, конечно, не самое удачное. — И он перевел взгляд на двух инспекторов. — Не ждите, что после отпуска он вернется. Но зато теперь у вас есть я. — Он растянул губы в неприятной улыбке. — Так что не переживайте, мы справимся. — С этими словами он направился к двери.
— Не думаю, что Букард один виноват в случившемся, — сказала Лунд.
Брикс остановился, посмотрел на нее холодно:
— Выйдите-ка со мной на минутку.
Вдвоем они встали у стены в коридоре.
— Как я понимаю, вас ждет новое место работы в Швеции, — сказал Брикс. — Советую вам закончить расследование без новых неприятностей, Лунд. А потом… — Он ткнул пальцем в сторону выхода. — Уезжайте. До тех пор докладывайте мне лично. И никому другому.
Когда она вернулась в кабинет, Майер уныло сидел за своим столом.
— Вот бы не подумал, что такое возможно, Лунд, — проговорил он. — Но кажется, старый шеф мне нравился больше нового.
Тайс Бирк-Ларсен сидел напротив нее за кухонным столом. Пернилле с мальчиками ночевала у своих родителей. Теперь Антон и Эмиль были в школе. Они были одни в пустой квартире — муж и жена. Снизу доносился голос Вагна Скербека, раздававшего указания водителям и грузчикам.
Он смотрел на свои руки. Мучительно подбирал правильные слова.
— Я говорил с Лоттой, — начал он, и она отвернулась от него, поднялась, стала ходить по тесному пространству. — Да, я должен был рассказать тебе. Я понимаю.
Пернилле остановилась возле двери в спальню, посмотрела на него:
— Ты знал, что происходит и не сказал мне! Знал, где она работает, знал, что у нее проблемы. И ни слова мне не сказал!
Он сжимал и разжимал кулаки, словно надеялся найти в них ответ.
— Почему?
— Потому что она умоляла меня ничего тебе не говорить. Она не хотела тебя расстраивать.
Пернилле яростно затрясла головой:
— Не хотела меня расстраивать?!
— Ну да.
— Да она все мне рассказывала! — Ее руки летали по воздуху, голос срывался. — Все!
Бирк-Ларсен зажмурился изо всех сил:
— Она пообещала, что больше этого не повторится. Что начнет работать у нас. Говорила, что будет хорошо заниматься в гимназии, хотя там ей все надоело.
Пернилле металась от стены к стене, наконец застыла у балкона спиной к Бирк-Ларсену.
— Нанна сказала, что возьмет себя в руки. Я ей поверил. Что еще я мог сделать?
Она вернулась к столу, холодный гнев душил ее.
— Что еще ты скрыл от меня?
— Это все.
Он взял со стола свою шапку и ключи.