Ублюдки
Шрифт:
Конечно, Мишу очень жалко, но что поделаешь, надо держаться. Игорь прав, жизнь не должна останавливаться.
К слову говоря, Миша, можно уже теперь в этом признаться, с самого начала уродился какой-то неудачный, несчастный. Ничего от нее он не унаследовал — ни драйва,ни привлекательности, весь пошел в мудака Веню Сулейкина.
Тугодум Веня оказался настоящей ошибкой Эллиной молодости, это тоже надо признать. Не могло быть и речи, что она с ним уедет.
А для Миши, между прочим,
Элла ведь по сути была совсем девочкой, когда он родился, да и сейчас ей не так уж много лет. А выглядит она, благодаря постоянным усилиям, еще моложе. Большинство ее подруг уже расползлись, стали толстожопые, рыхлые, с одышкой, с целлюлитом, а она, трижды рожавшая, все-таки в прекрасной форме, тщательно следит за собой.
Только храпящий у нее за спиной похотливый козел не в состоянии это оценить. Довел ее до отчаяния, заставил обратиться к нетрадиционнымметодам.
Но теперь, по идее, все должно встать на место, осталось совсем немного подождать. Анжела ей гарантировала, что с изменами будет покончено, больше ему ничего подобного в голову не придет.
Правда, от волнения Элла, кажется, слегка перепутала труднопроизносимые слова, которые нужно было выучить наизусть, а бумажка, к сожалению, уже сгорела. Но это, наверное, не так важно, все остальное ведь она выполнила безупречно!..
Элла снова прислушалась к мерному храпу ни о чем не подозревающего мужа, усмехнулась и, сладко зевнув, провалилась в розовый, лучезарный сон.
Проснулся Игорь Семаков от странного сотрясения. Порывисто дыша, он с удивлением уставился на ритмично подпрыгивающее одеяло, не сразу сообразив, что происходит. А сообразив, в ужасе покосился на мирно спящую рядом жену. Он — онанировал.
Точнее, не он, а его левая рука.
Он хотел было прервать неожиданную мастурбацию, но не тут-то было. Процесс явно вышел из-под его контроля. Непослушная рука яростно дрочила его набухший до предела член.
Семаков судорожно вздохнул несколько раз и с облегчением кончил, не испытав, однако, при этом даже и десятой доли обычного удовольствия.
Одеяло намокло. Он чувствовал, что весь пах и бедра залиты липкой, отдающей рыбьим жиром спермой.
Ему было стыдно и жутко. Он не занимался онанизмом со школьного возраста.
Левая же рука тем временем, не останавливаясь ни на секунду, продолжала по-прежнему энергично терзать ослабший пенис.
Он попытался воспользоваться своей правой, чтобы остановить ее, но из этого ровным счетом ничего не вышло. Левая рука явно была намного сильнее.
В конце концов в результате интенсивной мастурбации член вопреки его воле опять встал, и Семаков снова начал прерывисто дышать.
Когда он уже вновь был готов кончить, неожиданно проснулась Элла.
— Ты что, Игорь? — встревоженно
Рука, как ни странно, тут же оставила член в покое.
— Что с тобой? Тебе плохо?
В озабоченном голосе жены ему почудилось злорадство.
— Ничего, — буркнул он. — Отстань.
И, вскочив с постели, устремился в ванную.
В ванной Семаков крепко запер дверь и перевел дух. Потом спустил трусы, посмотрел на покрасневший, все еще стоящий член.
И тут же левая рука опять схватилась за него и снова стала быстро дрочить. Он прекратил свои безнадежные попытки воспротивиться этому, пустил воду, чтобы заглушить шум, и представил себе обнаженную Риту.
Кончив, обессиленно прислонился к стене, чтобы не упасть.
Ему показалось, что он теряет сознание. Сильно шумело в голове. Уши словно заложило, было ощущение, что там пробки.
Игорь машинально поднес к уху левую рукуи, вытянув средний палец, заканчивавшийся длинным отполированным ногтем, сунул его туда. После чего энергично потряс им, чтобы ухо прочистилось.
Стало немножко легче. Он, однако, продолжал трясти и тут же в отчаянии понял, что это трясет уже не он, трясет рука.
Мало того, палец с невероятной силой вдруг стал ввинчиваться внутрь уха, все глубже и глубже. Семаков закричал.
Почти сразу за дверью раздался голос Эллы, спрашивающей, что случилось. Он надеялся, что, как и прежде в подобных случаях, рука тут же оставит его в покое. Но надежда на этот раз не оправдалась. Рука только с еще большей ожесточенностью стала втыкать необыкновенно острый, ставший словно стальным палец в самую сердцевину уха.
Семаков уже ничего не понимал. Извиваясь на полу от боли, он не слышал, как ломилась в дверь жена.
И он так и не увидел, как она, в конце концов сломав замок, ворвалась в ванную, потому что в этот самый момент его левая рука последним мощным движением прорвала вытянутым средним пальцем барабанную перепонку.
Палец мгновенно прошел через барабанную полость и, походя задевая лицевой и слуховой нервы, легко нащупал отверстие в черепе и торжествующе воткнулся в мозг.
Метро
Сунь Ли прилетел в Москву на симпозиум по высоким технологиям. Это была его первая поездка в Россию, и он с нетерпением ждал встречи с ее великой столицей, о которой столько читал и слышал.
Однако началось все не совсем удачно. В аэропорту Шереметьево в результате, видимо, какого-то недоразумения Сунь Ли никто не встретил. Он терпеливо прождал два часа, надеясь, что вот-вот кто-то появится, и по истечении их решил, что больше ждать не имеет смысла. У него были с собой телефоны устроителей симпозиума, но звонить по ним сейчас, поздно вечером, не стоило даже пытаться, в это время все равно уже никто не работает.