Уборщица 2
Шрифт:
– Ой, а что это у вас на воротнике сзади! – воскликнула она неожиданно.
– А что там? – он стал тянуться и пальцами пытался оттереть то, что прицепилось.
– Подождите не трите, я сама, – она пристроилась сзади него и что-то начала тереть, одной рукой, а другой зачем-то обхватила его спереди за шею. – Сейчас всё ототрём.
– Да что там такое? – сердито крутил головой Андрей.
Лиза подставила плечо и всякий раз, когда он поворачивался, упирался носом в её плечо.
– Минуточку,
Она совсем прижалась к нему, а он, уже в некотором раздражении сказал:
– Ну, ты скоро.
– Я уже, – ответила она, выпрямилась, и они оба глянули на дверь.
У входа стояла Надя.
Глава 3
Лиза гордо поджала губы, быстро собрала со стола документы.
– Я вам больше не нужна Андрей Александрович? – демонстративно глянула она на Лозового.
– Нет, – резко сказал он, – больше не нужна.
Лиза вышла, прикрыла дверь.
На лице Нади растерянность и недоумение.
Лозой встал, подошел к ней совсем близко. Тронул подбородок, приподнял.
– А что такое, почему у нас слезки на глазках?
Надя отдернула подбородок, отошла.
– Она сказала, у меня что-то на воротнике, сзади, – он подошел к зеркалу, повернулся.
– У тебя там ничего нет, неужели непонятно.
– Вот хитрая. Ну хочешь, я её уволю. Хочешь, прямо сейчас. Малыш? Ну хочешь.
Он снова подошел, попытался обнять, но Надя опять отошла в сторону.
– Ну, малыш?
– Почему ты такое ей позволяешь?
– Да я не позволял, она резко подскочила…, – оправдывался Андрей.
– Я не хочу знать подробности, – обиженно Надя встала у окна.
Андрей подошел сзади, обнял её за талию. Потянул и прижал к себе. Коснулся губами её волос и, прикрыв глаза, сказал:
– Маленький мой, неужели ты думаешь, что мне может понравится такая размалеванная кукла. Я тебя люблю, за то, что ты прекрасна, просто так. Как есть, – он поцеловал её в шею. – Но мне приятно, что ты ревнуешь.
– Вовсе я не ревную.
– Ревнуешь, ещё как ревнуешь. Это значит, ты меня любишь безумно.
– Я просто не понимаю, почему ты допускаешь…
– Ну, всё! – выпалил он, – я сказал, хватит! Сколько можно? Пошли, я хочу пригласить тебя в ресторан.
– А это обязательно? – обиженно сказала Надя.
– Обязательно, и ничего не хочу слушать. Всё пошли, – он повернул её и поцеловал.
Грустный взгляд блуждал по залу. Надя искала что-то в предметах какой-то подсказки. Но не находила. Она пыталась понять, отчего так тоскливо на душе? Почему не радует ни интерьер, ни еда, ни напитки?
Почему Андрей, сидит напротив, спокойно уплетает Блек Ангус?
Отчего так просто случившееся, вылетело из его головы, но никак не может вылететь из головы Нади?
Она попыталась порезать мясо, но то ли нож тупой, то ли совершенно нет аппетита. Надя взяла бокал с водой, отхлебнула.
– Так вы обнимались? – спросила она.
Андрей прекратил есть, удивлённо глянул и сказал:
– Ну хватит, проехали уже. Чего ты цепляешься?
– Я просто хочу понять, почему она трогала тебя? Это каждый день у вас такое?
– Что-то там у меня на воротнике прилипло, она очистила. И всё. Всё, – он уже раздражался. – Не начинай. Дай спокойно поесть.
– А тебе не кажется, у нас с тобой что-то происходит?
– Что происходит? – он снова поднял взгляд от мяса.
– Я не знаю. Ты мне скажи.
– Ну вот, опять. Можно мне поесть? Почему у вас женщин всё так сложно? Ну вытерла она, но это же не повод теперь целый день об этом говорить. Я же не вспоминаю тебе…, – он запнулся.
– Чего не вспоминаешь? – она глянула так, что он тут же засуетился.
– Да нет, я не это хотел сказать.
– Нет, ты договаривай, чего ты мне не вспоминаешь.
– Малыш, ну вроде уже обсудили, зачем возвращаться?
Надя положила ладонь на стол и несколько секунд молчала.
– Ты всё время будешь так говорить, я уже это поняла.
– Да нет, ты не…
– Не надо Андрей, если так, нам лучше не жить вместе. А ещё лучше развестись, если тебе нравится, когда тебя трогают другие женщины.
– Да никто меня не трогал! – закричал он.
Надя вздрогнула.
– Какого хрена ты делаешь?! Я не собираюсь тут падать и умолять, чтобы ты простила меня за то, что кто-то там потрогал мой воротник. У тебя проблемы? Не до чего докопаться? Что ты хочешь, чтобы я сказал?!
Надя встала из-за стола. Повернулась и пошла к выходу.
– Надя вернись! Черт, – он кинул вилку об стол, посетители беспокойно заворочались. Из-за соседнего столика обернулась женщина, гордо глянула на Андрея.
– Чего уставилась! – проговорил он, достал деньги, кинул на стол и пошел догонять жену.
Машины на стоянке уже не было.
– Черт, черт! – он два раза ударил в стену ладонью.
Оперся спиной и глянул в небо.
Почему он не мог сдержать себя, неужели так тяжело контролировать слова. Так трудно понять, что каждое из этих слов, будто нож ей в сердце. Но он упорно забывает, и всякий раз, в порыве какой-то неконтролируемой злобы говорит ей это. Он хотел не делать этого, запоминал, а потом, когда обстоятельства заставляли выйти из себя, не мог сдержаться.