Уборщица 2
Шрифт:
Лиза подошла, протянула руки, хотела положить их ему на грудь, но он отстранился и поискал взглядом.
– Где моя одежда?
Девушка улыбнулась, как будто испытывала его терпение, наблюдала, до какой точки оно может дойти.
– Она была грязная, я кинула постирать, – голос спокойный.
– Где она? – сказал он грозно.
– Андрей, не волнуйся, – она снова попыталась тронуть его, погладить, – на балконе. Сохнет. Просто – ты упал, пришлось все постирать.
– Ты что дура. Зачем?
– Всё было грязное.
Её руки, они двигались, касались то плеча, то живота Андрея. Но это только ещё больше раздражало, заставляло отстраняться.
– Отстань, чего ты привязалась?
– Я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной. Я так давно люблю тебя, Андрей. Не уходи, вспомни эту ночь. Ты так любил меня.
– Не было никакой ночи, ты выдумываешь?
– Ну, пожалуйста, Андрей, мой любимый, я не могу без тебя жить. Я вижу, как ты любишь меня. Мы с тобой созданы друг для друга. Не уходи. Я всё сделаю, понимаешь. Всё.
Она извивалась точно змея. Андрей не знал, куда ему смотреть, пытался отстраниться от её протянутых рук и чувствовал какое-то к ним притяжение. Он словно завороженный смотрел на её грациозные движения и не понимал, почему не может оторвать взгляд от её тела.
Но тут одна мысль ворвалась и всё смешала – Надя!
Он оттолкнул Лизу:
– Что за бред?
– Бред, – она вдруг стала очень злой, – а вот это ты видел? – Лиза сунула ему под нос телефон, и он увидел фотографии. – Твоя деревенская жена, уже знает о нас тобой! Ты сам послал ей вот эти фотографии.
– Что ты болтаешь? – он смотрел на фото и чувствовал, как темнеет в глазах, как пересыхает горло. Запнулся, подавился собственным вздохом, закашлялся, и выдавил, – Что ты наделала дура?
– Я? Ну уж нет, мне не приписывай. Сам вляпался, а я ещё виновата?
– Я догадывался, что ты ненормальная, но чтобы настолько.
– Ненормальная, ты сам-то какой? Не помнишь, как орёшь на неё по любому поводу. Она не подходит тебе. Только такая, как я может обуздать твой гнев. Мы с тобой одинаковые, не сопротивляйся. Не бойся признать это.
– Ты больная.
Андрей оттолкнул её, пошел к балкону, где, как она сказала, висит его одежда. Дернул ручку двери и в тот же момент почувствовал, как что-то тяжелое опустилось на голову.
Последнее, что он услышал:
– Размечтался! Никуда ты не пойдёшь. Ты мой!
Глава 10
– Надюша, ты уверена? Может, поживёте ещё немного. Кто его знает чего он там? Остепенился, или нет?
Надя собирала вещи в чемодан. Татьяна Кирилловна рассеянно помогала. Всякий раз, подавая вещь, старалась заглянуть в глаза, понять, что там в них. Что за тоска в блуждающем взгляде.
– Да нет, я домой, к себе в квартиру, – будто вспомнила Надя, – Теперь думаю, уже скрываться
– Почему, что случилось? Почему ты так резко решила? – настойчиво требовала ответа женщина.
– Обстоятельства поменялись, – грустно сказала Надя.
– Ничего не понимаю, какие обстоятельства, ты можешь толком объяснить?
Надя вздохнула. Она себе не могла ничего объяснить, а не то что другим.
– Я думаю, он не станет уже меня искать. Поэтому больше не будем стеснять вас. Спасибо, что приняли нас.
Подбородок её дрожал, и было совершенно ясно, ещё чуть-чуть и она расплачется.
– Нет! Так не пойдёт.
Татьяна Кирилловна, глянула Наде в лицо.
– А ну садись, – женщина указала на диван. Надя подчинилась. – Давай, рассказывай всё, от начала и до конца.
Надя опустила голову, она не могла выдавить ни слова. Но так хотела это сделать. Хотела рассказать и чтобы кто-то слушал, и сочувствовал. Но как сказать такое? Как признаться в том, что стала неудачной женой. И брак твой это ошибка. И ничего не смогла, чтобы сделать счастливым Андрея, и себя. Как это признать?
Слеза скатилась на нос. Надя стёрла её ладонью, но уже подоспела следующая.
– Ну вот. Давай-ка милая, прекращай. Слезами горю не поможешь. Если он обидел тебя так сильно, нужно Надюша что-то решать. Семью разбивать я бы не советовала. Может, поговоришь с ним, я думаю он поймёт.
– Он изменил мне, – сказала Надя так тихо, что кажется никто не услышал.
Женщина прошла по комнате, домашний костюм цыплячьего цвета с рисунками цыплят, смешно смотрелся на ней, но был любимым. Потом, присела рядом, положила ладони на полные колени, побарабанила пальцами. Громко вздохнула несколько раз, а потом хлопнула себя по ляжкам и сказала:
– Так, ну тогда всё понятно. Тогда нужно быть крепкой вдвойне. Измена, это прямо скажем, такое дело, просто не нельзя спускать. Это знаешь – посерьёзнее.
Она обняла Надю, прижала её голову к своей, а потом отпустила и сказала:
– Вставай, нечего высиживать. Нужно дела делать.
Дома, только зашли, Андрюша прошел по комнатам и вернулся в прихожую.
– А дядя Андрей не придёт? Мы, что теперь тут будем жить?
– Пока тут, – Надя поставила чемодан, прошла в залу.
Тут всё по-старому, так же как и пять лет назад. Только воздух другой. Стоялый, нежилой. Хоть ходила сюда и форточки нараспашку открывала, всё равно, дух прошлого впитался в эти стены. Надя присела на диван, тронула ткань, осторожно, словно боясь спугнуть, те времена, какие застыли навсегда в его рисунке.
– Где я буду спать? – всё возмущался Андрюша. – Тут нет компьютера? Я не хочу тут быть, мне не нравится.
– Здесь мы жили, когда ты родился. Теперь – это наш дом. Постарайся, чтобы тебе нравилось. Потому что здесь – мы будем жить.