Убойная секретарша!
Шрифт:
– П-простите? – глухо проговорила. – Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что в отличие от других выскочек, ваш эпатаж, Гельятина – это врожденный вкус и знания! Тонкое восприятие мира прекрасного! Видите ли, я всегда обращаю внимание на ярких людей. Сейчас они такая редкость.
– А я значит, редкая и эпатажная?
– Ну, прежде всего, вы – умная, – вдруг тонко улыбнулся Спиридон и, как ни в чем не бывало, довольный собой, съел котлету.
А я расслабилась.
Если я хоть немного разбиралась
Мы еще немного поговорили о моде, и в конце я снова улыбалась. Спиридон был похож на красивого кузнечика с очками виртуальной реальности вместо глаз – настолько его внутренний мир контрастировал с обычным.
Но я очень быстро вернулась в мир обычный, едва взглянула за плечо блондина и поймала на себе остановившийся взгляд Орловского. Ореховый и заинтересованный.
Молодой мужчина смотрел на меня, но почему-то больше не улыбался. И девушку не слушал. Я это поняла по тому, как она коснулась его запястья, привлекая внимание, а он не отреагировал.
Ай, к черту Орловского! В табун к Кентаврам его! У меня еще оставались десять минут свободы, и я отвернулась.
Марик в это время встал, взял со стула барсетку и направился к выходу.
Выждав пару минут, я попрощалась со Спиридоном и тоже вышла из ресторанчика.
В последние два дня нога меня радовала. Нет, я не перестала ее нагружать, но она каким-то чудом восстанавливалась, и я уже меньше хромала, хотя все еще чувствовала боль, пока шла через торговое пространство бизнес-центра к лифтовой зоне, поэтому не торопилась.
Обед заканчивался, и возле лифтов успел скопиться народ, чтобы разъехаться по верхним офисам. Я была в новом облике, но привычки всегда доминируют в человеке, и, незаметно для себя, подошла к крайнему лифту справа. И так вышло, что вошла в него вместе с Марьяном и еще пятью людьми.
Заметив Субботу, быстро полуобернулась и столкнулась носом с шагнувшим следом за мной Орловским.
Черт, чуть в грудь его не клюнула! Связки в ноге беспощадно взвыли, и я побледнела, проглотив вскрик.
– Осторожнее, Геля! – Орловский удержал меня за локоть и отпустил только тогда, когда двери за ним закрылись. Но я уже отступила.
– С вами всё хорошо?
Говорить мне было ни в коем случае нельзя, Марик меня сразу узнает! Вон, уже внимание обратил, боковым зрением вижу – косится. Не может быть, чтобы до «Регина Стайл» не долетели новости о новой секретарше у конкурента. Как я ему своё перевоплощение объясню? Низшими мотивами?!
Заметив Марьяна, Максим сухо кивнул парню и вновь вернул взгляд на меня.
Черт!
Сложив пальцы в знак «ок», я подняла руку повыше и растянула губы в неловкой улыбке. Так близко к Орловскому я еще не стояла.
– Ну что ж, я рад, – озадаченно ответил Максим. – А как вам у нас работается? Уже успели
Мы стояли практически рядом, и пришлось снова поднимать руку и крутить ею в воздухе: мол, фифти-фифти.
Однако с соображалкой мой шеф сегодня не дружил (видимо, зря в обед отказался от сладкого, глюкоза – она для мозга полезна!), потому что сдвинул брови и переспросил:
– Что? Геля, что вы сказали?
Уффф! А можно этой птице-говоруну звук выключить!
– Спасибо, говорю, босс! Всё отлично!
Ну всё. Раскололась! Марьян сбоку тут же повернулся и вытянул шею, но я на него не смотрела Как только двери открылись и Орловский отступил, пропуская своего секретаря вперед (скажите, какие мы вежливые! Как будто я не знаю его истинную натуру!) – я выскочила из лифта, наступила на больную ногу (ой!) и злая похромала вперед.
Народ в вестибюле задержал директора, и к приемной я пришла одна. Зато Крапивина уже вертелась у двери, делая вид, что ни разу со мной не знакома и ждет трамвая. Заметив мое приближение, отвернулась и уткнулась в телефон.
Это она зря. Я ей так обрадовалась, что едва не обняла!
– Кира Ксантьевна! – пропела. – А вы Максима Богдановича ждете? Как вы вовремя! Представляете, у него сейчас как раз полчаса свободного времени! Я уже сама хотела вам звонить, вдруг вы забудете прийти!
– Д-да, жду.
– Какая у вас строгая блуза. Ни одного рюша, а они сейчас в моде!
– Так же, как ваши клетчатые шорты? – скептически поджала губы брюнетка, воинствующе оглядев меня. – Сомневаюсь!
По коридору к своему кабинету уже шел Орловский, и я легко отмахнулась: «Ой, да что я!..» Шагнув к двери, заговорщицки понизила голос:
– Я вам по секрету скажу, я сейчас видела Максима Богдановича в ресторане с девушкой – только никому не говорите! Он с ней так любезничал! Глазами пожирал! И говорит такой, обожаю рюши и штаны в полоску, как на вас! Вы в них такая загадочная, как эта… Нефертити, вот!
Открыв приемную, распахнула перед приблизившимся начальством дверь и выровнялась, превращаясь в исполнительную секретаршу:
– Ой, Максим Богданович? А к вам тут Кира Ксантьевна со срочным вопросом! Говорит, никак нельзя отложить. Дело крайней важности!
Орловский прошел мимо, раздвинув нас широкими плечами. С серьезным видом приподнял край пиджака, доставая из кармана брюк ключи от своего кабинета.
– Ну, раз крайней… Проходи, Кира. – Открыл кабинет. – Что у тебя ко мне?..
И только за парочкой закрылась дверь, я выдохнула. Даже боль в ноге прошла.
У нее к тебе стрела в сердце и томагавк в затылок!
Вот она тебе сейчас задаст ревнивой трёпки, Орловский!
Хыхыхы!
От предвкушения захотелось потереть ладони.