Убойная секретарша!
Шрифт:
– Я?! – изумилась. – Да откуда я знаю, что это не правда, когда все говорят, что правда. Мне, конечно, все равно, но крайней меня не делайте!
– А мне нет! – отрезал Максим. – Не всё равно, что обо мне говорят! Да мы с Кирой знакомы с детства, наши родители дружат, но я ни разу не давал ей повод думать, что между нами возможны отношения. Никогда!
– Тогда странно, почему Кира Ксантьевна думает иначе. А она думает! – уверенно заявила из чисто женской солидарности. – Любой, у кого есть глаза, это в офисе видит!
Орловский вдруг напряженно
– Если у моих сотрудников проблемы со зрением, могу посоветовать им обратиться к окулисту.
– Вот как? – я вновь удивленно хмыкнула. – Так вы еще и черствый сухарь?!
Если честно, Орловский на черствого человека совсем не тянул, иначе бы не пришел в номер меня спасать, но сейчас очень такого напоминал, твердо сжав губы и глядя на меня сердитым светло-коньячным взглядом.
– Зачем вы держите Крапивину возле себя, Максим Богданович? – задала напрашивающийся вопрос. – Зачем взяли в поездку, если вам надоели слухи? Кира не справляется с должностью, не облегчает жизнь своему отделу, и вы это прекрасно знаете. Но сами исправляете ей текст и просите меня выступить в роли ее суфлера.
– Только потому, Ветерок, – напряженно проговорил Максим, – что ответственность за людей бывает разной.
– Так объясните… или уже отдайте мне текст доклада! Я уйду!
Я дала Орловскому выбор – выставить меня за пределы его «личного» и не продолжать. Но, похоже, он этого делать не собирался. А может, его на самом деле достали слухи? Какой-то недовольный и решительный у него вид.
– Я облегчил жизнь семье Киры, когда согласился взять ее на работу. У нее началась депрессия, и ее родители умоляли помочь. Но усложнил жизнь себе. Да, ты права, я не слепой. И не глухой, поэтому уже лет пять в курсе, что Кира вбила себе в голову мысль о нашем общем будущем и считает меня своей судьбой. В эту чушь начинает верить даже мой отец, поэтому и пригласил ее сюда. Но это никогда не было моей идеей, и шутки о внуках мне уже поперек горла! Я не собираюсь жениться на Крапивиной, не собираюсь с ней спать, и уж тем более заводить общих детей!..
Кхм.
– Черт, – Максим опомнился и с раздражением куснул губы. – Это тебя не касается, Геля, прости. Просто мы вчера не поняли друг друга и не очень хорошо расстались.
Во мне вдруг невольно шевельнулось сочувствие к парню. Одну девушку он спасает от депрессии, вторую от полиции. Может, права Женька и не такой уж Хвостатый ужасный тип?
– Так скажи Кире, что спишь с другой. Вы ведь взрослые люди, поговорите. Она ведь знает, что есть другие?
– Я не собираюсь ни перед кем отчитываться. А ты думаешь, они есть? – неожиданно ухмыльнулся Орловский.
– Ну, уж точно были! – ответила я прямым взглядом на такой же прямой. – Тамила Тай очень разговорчивая девушка. И симпатичная. А я твой секретарь и, прости, не глухая. Ну, не мазохистка же Крапивина, чтобы мириться с вашими отношениями.
– Нет у меня с Тамилой никаких отношений! – не смог скрыть раздражение в голосе Хвостатый. – Только рекламный контракт с ее продюсером.
Максим
Ой, кажется, здесь кто-то врет.
– Значит, она тебе свою грудь по контракту показывала? – едко заметила. – Или ты к ней тоже вошел без приглашения? Как ко мне сегодня.
Стакан громко стукнул донышком о стол в тишине комнаты.
– Черт, Геля…
А я вздохнула и неожиданно для себя серьезно призналась:
– Как хорошо, Орловский, что ты не мой парень, и не мне вешаешь лапшу на уши. Я бы тебя уже прибила! Нравится одна, спишь с другой, динамишь третью… Сложная у вас жизнь, Максим Богданович.
Мы посмотрели друг на друга.
– Хочешь сказать, у тебя легче? – неожиданно спросил Орловский.
Ну, конечно, он не забыл разговор с Женькой и то, что она сказала.
– Нет, не хочу, – честно ответила. – Но если серьезно, то я понимаю, почему Крапивина продолжает надеяться. Она не верит твоим отношениям. Для нее они не настоящие. Уж она-то знает тебя лучше других.
– Возможно.
– Но тебе всё равно лучше с ее надеждой что-то сделать. Прости, но это и ее жизнь тоже. А потом, есть еще «Империал». Павел не может быть вечным заместителем Крапивиной и получать информацию о деталях совещания от твоего секретаря. Кто-то должен об этом сказать вашим отцам. Если слухи о свадьбе ложные, то прежде всего они вредят компании.
– Поверь, если бы я знал, какими словами убедить Киру забыть обо мне, я бы уже их сказал.
– Придумай что-нибудь. Ты же умный.
– Что? Ты сама пришла к выводу, что моя разгульная жизнь не помогает, – скептически ухмыльнулся Максим. – А я старался, чтобы в нее поверили.
– Ну, не знаю. Найми актрису. Один раз изобрази что-нибудь настоящее, но только поубедительнее. Да, Кире будет больно, но лучше так, чем продолжать мучить человека. Разбей под собой пьедестал окончательно! Поверь, у тебя получится.
– Как, например?
– Как? – а вот этот вопрос Орловскому задавать не стоило. Шестеренки креативщика мгновенно завертелись, и в голове возникла не самая передовая идея.
Но, впрочем, действенная, иначе бы я не рискнула ее озвучить.
– Очень просто!
Отвернувшись к креслу, я поставила на него сумочку и повернулась к парню. Задернула на пиджаке рукава повыше, собираясь изобразить ту самую актрису, раз уж он намеков не понимает.
– Рассказываю!
– Внимательно слушаю.
– Находишь симпатичную девушку и заводишь с ней красивый, фиктивный роман, как в кино! Широкие жесты, море цветов и обязательно счастливые фото в Инстаграм!
– Отпадает сразу, – остановил меня Максим. Опершись бедрами о стол, он сложил руки на груди. – Я не стану ради Крапивиной изображать влюбленного идиота. И можешь считать меня жестоким.
– Ладно, тогда не заводишь роман, а находишь девушку и просишь ее устроить тебе эпичную ссору. Но чтобы обязательно в присутствии Киры и ваших родителей!