Убойная стрела Амура
Шрифт:
– Зайдем попозже, – сказала Ольга и, сунув руку в карман жакета, изменилась в лице. – Ой, мобильник в кабинете оставила. Наверное, уже из больницы звонили. Я побегу, ладно? А вы пока пообедайте.
И на самом деле побежала.
Мы посмотрели ей вслед, отметив легкость, с которой она унеслась, после чего я предложила перенести обеденное время на завтра, а сейчас просто попить несладкого кофейку вприглядку с воображаемыми бутербродами, каждому по вкусу, и отправиться на поиски художника Рожкова. Уж он-то должен знать, какая именно женщина вчера скакала перед ним в намерении обратить на себя внимание. И доскакалась до того, что ясновидящая чуть голову не потеряла. Побочный
Благие намерения удержать себя в форме с помощью одного лишь несладкого кофе сразу же исчезли, утонув в умопомрачительных названиях блюд ресторанного меню. Бедная официантка решила, что между нами идет соревнование по скоростному объеданию друг друга. Наташка раза три уверяла, что мне определенно не хочется салата, котлеты и чего-то там еще. Я едва успевала отнимать у нее свои порции и прожевывать Лянкины, взятые исключительно по ошибке. Ближе к кофейной церемонии мы сломались. На пирожные даже смотреть не хотелось, а вспоминая о необходимости разыскать художника Рожкова, я мучительно морщилась. Наташка осоловело хлопала глазами и была согласна не сползать со своего резного стула еще пару часов. Стройная Лянка, которую мы с Наташкой общими усилиями все-таки обделили разносолами, говорила о готовности вспорхнуть в любую секунду, чтобы отправиться на прогулку в поисках Святослава. Но не вспархивала. Тянуло вздремнуть. Да тут еще я изрекла известную мудрость «на ловца и зверь бежит». Отсюда следовал только один вывод: нечего носиться в поисках Рожкова. Сам прибежит. Как миленький.
Он не прибежал. Прибежала Ольга и мигом выставила нас на улицу. Я по инерции сразу направилась к ближайшей скамье, но остановили Ольгины слова:
– Рожков слег!
– Ты что-то не договариваешь, – строго сказала Наташка, после обеда готовая мужественно принять очередную убийственную новость. – Он слег как живой, или как чуть живой, то есть на ладан дышит?
Мы с Лилианой напряженно ждали ответа.
– На ладан? – переспросила Ольга. – Нет, когда я уходила, он дышал на очки.
– Чьи?
– Не знаю. Свои, наверное. Ну, чтобы они лучше протирались. Только все время постанывал. Кажется, у него радикулит.
– Тьфу ты! – в сердцах плюнула Наташка. – Пора бы и сменить ориентацию. Вчера радикулит, сегодня радикулит…
– Как думаешь, его можно проведать?
Я уже задалась целью хотя бы полчасика отсидеться у постели больного. От центральных ворот медленно ехали два туристических автобуса. Шум и гам в ближайшие часы обеспечены.
– Ну, я не знаю, – неуверенно протянула Ольга. – По-моему, он немного не в себе. Нервный какой-то… Да и неудобно всей компанией без приглашения…
– Тогда ты не ходи. – Наташка участливо положила руку на Ольгино плечо. – Будем считать, что мы тебя не видели, а значит, ничего и не знаем об обострении течения художественной болезни. Просто зайдем поинтересоваться, как он себя после моего вчерашнего укола чувствует.
– Если человеку плохо, он очки протирать не будет! – внесла существенное уточнение Ляна. – А ты не заметила у него на лице печать страдания? Может, он ее искусственно замаскировал?
– Твоими косметическими средствами или специальными приемами макияжа? – попыталась пошутить Ольга. – Рожков хоть и пожилой, но мужчина.
Лилиана Сергеевна оскорбилась. И резко возразила. Исторические сведения посыпались из нее, как из рога изобилия. За несколько минут мужское сословие было развенчано и посрамлено. Ибо со времен древней истории оно вело себя, пардон-те, не по-мужески. Оказывается, бравые египетские ребята ради красоты брили головы наголо – «под Котовского», чтобы потом напялить
– Сена-соломы? – испуганно поинтересовалась Наташка.
– Вроде того, – сухо ответила Лянка.
– Бли-ин! В такую жару, как в Египте, париться в этих шалашах, где полное раздолье для мышей и разных там членистоногих, которые, можно сказать, об твою лысину свои ноги вытирают… членистые.
– Это еще не все. – Ляна снисходительно улыбнулась. – Египтяне тщательно брили не только голову под парики, но и лица для ношения искусственных бород. Мало того, покрывали эти искусственные бороды лаком, а если карман и положение позволяло, вплетали в них золотые нити.
– То-то я все время ломала голову, почему на золотой маске Тутанхамона такая странная веревка к подбородку приляпана! – обрадовалась Наташка. – Хорошо, хоть опыт древнего Египта по миру не пошел. То есть не распространился как положительный. Ир, представь своего Ефимова в зеленом хирургическом костюме со стогом сена на лысой голове и с приклеенной бородой из лакированного каната. Представила?
– Нет! Скорее всего, у мужиков других наций и народностей не было необходимости перенимать чужой опыт, своей дури хватало, для собственного, – заявила я. – Давайте-ка двигаться к флигелю, а то толпа голодных экскурсантов сметет. Кажется, первый автобус сломался, туристы валом валят к ресторану. А Ляна по дороге расскажет новую порцию компромата на противоположный пол, считающий наше бабье сословие низшей расой, помешанной на художественной росписи собственных физиономий…
– … чему способствует реклама! – азартно подхватила Наташка. – Посмотришь, ну таких идиоток показывают! По ним и судят нашего брата. Нет… сестру! На уме только длинные, махровые от туши ресницы, губная помада, крем от морщин в неполные двадцать лет, шампунь, от которого, как от подкормки навозной жижей в огороде, вся растительность так и прет! А на десерт – волшебная сила супчиков «Магги», от регулярного потребления которых все рекламные члены семьи прямо на глазах дуреют. Знаете, сколько у меня уходит на ежеутренний макияж? Меньше минуты. И вообще…
– Наталья, успокойся. Ты права, – чмокнула родственницу в бархатную от природы щеку Ляна. – Возможно, когда-нибудь над нами будут смеяться потомки. Как мы, например. Спрашивается, ну зачем в старину японкам надо было густо замазывать все лицо и шею белилами? Правда, это скрывало дефекты кожи, но видок был… Еще тот! Мало того, лоб по краю роста волос обводился черной тушью, ею же рисовались брови, а вернее, просто черточки. Настоящие-то тоже сбривались. В дополнение ко всему представьте себе зубы, покрытые черным лаком – привилегия замужних японок. Красота! А прически? Помните, как раньше мы на бигудях спали? Так это все фигня! Японки для сохранения своего «вавилона» подкладывали себе под шею специальные подушечки на деревянной подставке…
– Ну хватит тебе гадости про женщин выдавать, – проворчала Наташка. – Получается, что они не умнее мужиков были.
– Все хороши! – заявила Ляна. – Японцы, вроде египтян, в старину носили фальшивые усы и бакенбарды. Настоящие скашивали, как траву на газоне, лоб и затылок тоже выбривали, а на макушке торчал завязанный шнурком пучок. И еще – попробуйте угадать, что в древнем Китае служило символом достоинства и богатства?
Все варианты отгадок вертелись вокруг да около признаков материального достатка. Тем сногсшибательнее был ответ – длинные ногти! Оказывается, для их сохранности изготавливались и на них напяливались специальные наперстки. Из драгоценных металлов или кости. Бедные, бедные богатые древние китайцы…