Убойный эффект

Сердитый Коротыш

— Как это не виноват! Нас всех захватили, пытали, по одному водили куда-то! Я больше всего уверена, что это был спектакль, потому что помню его ухмыляющуюся рожу в тени одного из коридоров подземлья!

— Это был не он — ты перепутала. — Сказал Крап.

— Тебе-то откуда знать? — зло спросила девушка.

— Я обозрел его память. — Ответил чужой. — Еще там, на станции. Они не успели чуть-чуть, чтобы вытащить экипаж из аппарата Продления. Тебя не тронули, потому что ты умерла бы прежде, чем случилась процедура. Жертвы умирают в течение трех-четырех суток.

Это очень болезненный для них процесс.

Рина с шумом опустилась на ступеньки лестницы, ведущей в трюм. По гладкой коже возле носа пробежали две тонкие дорожки слез, которые никто не мог увидеть. Она шмыгнула носом и тихо сказала:

— Почему он не рассказал мне?

— А что бы это изменило? — спросил Крап, стоя рядом. — Ты же ему не верила и до сих пор не веришь. Он не всемогущ, обычный разумный, который тоже может ошибаться. От этого никто не застрахован.

— Так расскажешь, откуда ты? — спросила, шмыгая носом, девушка. — Я уже поняла, что ты не Шепчущий, но почему-то страха перед тобой не испытываю.

— Просто я пока не передаю альфа-волны, от которых кишки в узелки заворачиваются. — Крап оскалил зубы. — В боевом режиме это все происходит рефлекторно и производит на противника сильный психологический эффект. На войне все средства хороши.

— А ты давно воюешь?

— Сколько себя помню. Надо поторопиться, а то труба окончательно разорвется. — Крап помахал рулоном.

Они заторопились и уже через несколько минут Рина уже шагала по обшивке корабля. Она быстро доползла до поврежденной магистрали охладителя — одну трубу перекрыли гермозатворы, прекратив доступ туда жидкости, как только датчики засекли возникновения дыры. Второй был смят и весь кусок целиком придется вырезать и менять на новый сегмент трубы. Девушка вздохнула и сказала:

— Тут твоя ткань не поможет — трубу менять надо.

Чужой возился позади нее, цепляясь за обшивку ногами, а лапами разматывая рулон.

— Смотри и учись. — Передал Крап.

Он подошел к вмявшейся трубе и взял в правую лапу дудку, вставив палец в отверстие. С противоположного конца тут же появился слабый синий огонек. Чужой просто резанул по трубе, аккуратно отделяя сломанный сегмент от неповрежденного — дудка разрезала металл как нож масло, даже не встретив сопротивления. Он выкинул в открытый космос ненужный уже кусок, повесил дудку на место, раскатал рулон, придавая ему форму трубы, обернул, цепляясь краями за куски трубопровода, пару раз, создавая плотный слой, после чего той же дудкой отрезал лишнее.

— Держи, чтобы не размоталось. — Попросил Крап.

Он насыпал в клизму сначала желтого, потом красного порошка, взболтал все это и провел по краям трубы и шва, выдавливая получившуюся серую пасту. Та, соприкоснувшись с материалом, запузырилась и застыла некрасивыми комками. Крап повесил клизму обратно и сказал.

— Через час можно будет зачистить края, чтобы эти сопли не торчали.

— Откуда ты все это знаешь?

— Ну, этот корабль все-таки из моей Вселенной. Ты уже догадалась, что я не местный?

— Как ты сюда попал?

— Шагнул

в телепорт и очутился на Омеге. — Крап не стал вдаваться в подробности — незачем. — Кто, почему и зачем так со мной поступил, я не знаю. Я был не один — со мной еще двое моей расы и человеческая девушка. Потом нас нашел один парень — киборг. И предложил работу.

— Работу?

— Спасти галактику. Ни много, ни мало. Что, Квилл не говорил о Жнецах?

— Да все уши прожужжал, да только я не верила. До того, как он показал хроники своей расы.

— То есть ты знаешь, что ворка раньше были достаточно развитыми и цивилизованными?

— Пф! Да он об этом на каждом углу трещит. — Рина замотала головой. — Хотя сейчас они больше всего напоминают сброд полуодетых дикарей.

— Ну, если все только измеряется одеждой… тогда я вообще зверь. — Сказал Крап.

— Извини, я не хотела тебя обидеть. — Девушка покраснела. — Иногда я говорю всякую чушь, так ты ее не слушай и не воспринимай. Блин, — пробубнила она, думая, что Крап не слышит, — Рина, ты полная дура, так опростоволоситься перед инпланетянином!

— Я не обиделся. — Голос Крапа в голове был спокоен. — Я и не такое выслушивал. — Сказал он, вырезая следующую трубу.

— Разве этот материал выдержит давление? — спросила Рина, заинтересованно глядя за его действиями.

— Это тот же металл, из которого сделаны трубы. Просто сейчас он статичен и не запрограммирован, поэтому он такой мягкий. Как только он входит в соединение с другим изделием, то приобретает его свойства и форму, наращивает прочность. Из него сделан весь корабль, ну, большая его часть. Эксклюзив от Даагри.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я лет двадцать проработал на рембазе в качестве слесаря-пустотника. Поэтому у меня голова не кружится от звезд над головой, я умею передвигаться по поверхности кораблей и ремонтировать их. Какие только суда не прошли через мои руки.

— То есть ты мог так и остаться там, на этой базе? Почему не сделал этого?

— Станцию взорвали и пришлось вернуться к старому доброму ремеслу по сворачиванию голов и ликвидации неугодных элементов. — Крап по-человечески пожал плечами. Многим жестам он научился у инопланетников, с которыми очень плотно общался, в отличие от своих сородичей. — Когда меня изгнали, то я брался за любую работу.

— А семья, дети у тебя есть?

Если бы Крап мог смеяться, то сейчас хохотал бы во весь голос. Он сел на хвост, обхватил тело лапами и застыл так на некоторое время.

— Я спросила что-то не то? — напугалась девушка.

— Нет. — Чужой замотал головой, а его мысль была с эмоциональным оттенком смеха. — Просто детей у нас как таковых нет — мы все дети Королевы. Только она может продолжить род.

— Вы бесплодны? — удивленно спросила Рина.

— Ну, что-то вроде того. — Кивнул Крап. — Не бери в голову, на эмоциональное состояние это не влияет — мы лишены такого чувства у разумных как любовь, хотя привязанность у нас существует. Чувство долга, взаимовыручки и помощи тоже.