Убю король и другие произведения
Шрифт:
Уходит. По сцене проходят Царь и русское войско, преследующее поляков.
Пещера в Литве. Идет снег.
Папаша Убю, Кол, Брусок
Папаша Убю: Ну и погодка, холод собачий, состояние особы Главного Казначальника преплачевно.
Кол: Охой! Сусуцарь Убюбю, оправились ли вы от испуга
Папаша Убю: Да, страх прошел, а бег еще нет.
Брусок (в сторону): Вот трус!
Папаша Убю: А как ваш ух, досточтимый Брусок?
Брусок: Блаблагодарствую, сусударь. При том, что дело плохо, лучше не бывает. Свинсвинец оттягивает ухо, а вынуть пупулю я не смог.
Папаша Убю: Вот так штука! Ну, да ты и сам всегда был не прочь кого-нибудь укокошить. Что до меня, я проявил львиную доблесть, своей рукой без риска для себя убил четверых. Не считая покойников, которых мы прикончили.
Брусок: Не знаете ли, Кол, что сталось с юным Ренским?
Кол: Он получил пупулю в лоб.
Папаша Убю: Подобно васильку иль маку полевому, подкошенным в расцвете сил безжалостной косой косца, скосившего их нежный цвет, погиб наш юный Ренский. Он преотменно дрался, но уж больно много было русских.
Кол и Брусок: Охой! Сусударь!
Эхо: Хрр-оой!
Кол: Что это? Кинькинь-киньжалья наголо!
Папаша Убю: Держу пари, снова русские! Ну нет, я сыт по горло! Да что там, пусть только тронут — всех сгною в кармане!
Те же.Появляетсямедведь.
Брусок: Охой! Сусударь Казначальник!
Папаша Убю: Какая прелесть! Вы только гляньте, что за песик!
Кол: Беберегитесь! Это же медведь! Страшенный, огроменный, о, у меня подкорки затряслись!
Папаша Убю: Медведь?! Страшенный зверь! Меня, несчастного, сожрут! Господи, спаси! Прет прямо на меня! Нет, нацелился на Бруска. Уф, отлегло.
Медведь бросается на Бруска. Кол бьет медведя ножом. Убю влезает на скалу.
Брусок: Ко мне, Кокол, ко мне! На помощь, сударь Убюбю!
Папаша Убю: Делать нечего, приятель, выпутывайся сам, нам недосуг, мы заняты — читаем Отче наш. А загрызут, что ж, значит, нынче твой черед.
Кол: Есть, я его держу!
Брусок: Держи крепче, друг, он понемногу ослабляет хватку.
Папаша Убю: Да святится имя Твое.
Брусок:
Кол: A-а! Он меня грызет! Господи, спаси и помилуй! Умираю!
Папаша Убю: Да будет воля Твоя.
Брусок: Я его ранил!
Кол: Ура! Он истекает кровью.
Молотилы причитают, медведь ревет, Убю бормочет молитву.
Брусок: Подержи его еще чуть-чуть. Я выпростаю руку и выдам свой коронный взрывной поддых.
Папаша Убю: Хлеб наш насущный даждь нам днесь.
Кол: Ну, все? Я больше не могу.
Папаша Убю: Яко и мы оставляем должником нашим.
Брусок: Все!
Взрыв, медведь валится мертвый.
Кол и Брусок: Победа!
Папаша Убю: И избави нас от лукавого. Аминь. Ну что, он точно сдох? Можно слезть со скалы?
Кол (презрительно): Как пожелаете.
Папаша Убю (слезая): Можете гордиться: если вы еще живы и попираете ногами снега Литвы, то обязаны этим могуществу Главного Казначальника. Это он старался, изощрялся, надрывался, читая Отче наш ради вашего спасения и действовал оружием духовным с не меньшей доблестью, чем вы — материальным в виде коронного поддыха Бруска. Мы распростерли радение о вас еще дальше, ибо не преминули забраться на высокую скалу, дабы сократить нашей молитве путь к небесам.
Кол: Бесстыжая скотина!
Папаша Убю: Ну и здоровенная зверюга! Благодаря мне вы получили знатный ужин. А утроба-то, утробища какая, господа! Грекам было бы в ней вольготней, чем в деревянном коне, а мы с вами чуть было не убедились на собственном опыте в ее вместительности.
Кол: Я умираю от голода. Чем бы заморить червячка?
Брусок: Медведем.
Папаша Убю: Не станете же вы есть его сырым. А огонь развести нечем.
Кол: Разве у нас нет ружейных кремней?
Папаша Убю: И правда. К тому же, вон, по-моему, невдалеке лесок, там можно набрать хвороста. Сходи-ка принеси, любезнейший Брусок.
Брусок идет через снежную поляну.
Кол: А вы, госусударь, пока начните свежевать медведя.
Папаша Убю: Нет-нет! Вдруг он еще живой. Лучше ты — тебе не привыкать, ты все равно уже со всех сторон покусан и погрызен. А я пока что разведу огонь и подожду, пока Брусок принесет хворосту.