Уцелевший
Шрифт:
Сухая, сильная рука властно пригнула голову Рекса к земле.
— Сказано тебе: не смей!
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
— А может, они просто сумасшедшие? Полоумные? Буйнопомешанные? — в отчаянии спросил Рекс.
— Да. И уж сейчас — несомненно.
Де Ришло не без опаски посмотрел перед собою.
— Можешь наблюдать дальше... Некоторые, вероятно, эпилептики. Но каждый из сатанистов так или иначе страдает тем, что с неимоверной меткостью названо душевным
Герцог легко махнул рукой.
— Слава Богу, Танит не приехала! — выпалил Рекс. — Она бы не вынесла не выдержала, попыталась убежать — и погибла. Слушайте, но что же делать с Аароном?
Де Ришло чуть не застонал. Произнесенный американцем вслух вопрос мучил герцога уже довольно долго. Француз почти безостановочно говорил, заглушая тревогу, и одновременно оценивал обстановку, выжидая подходящей минуты, которая все не наставала.
— Не знаю, Рекс.
Под чугунным котлом загремел и загудел бушующий жар, а двенадцать донага разоблачившихся женщин повернулись к чудовищному вареву спинами, взялись за руки и, замкнув котел в живой круг, понеслись в диком, направленном против часовой стрелки, хороводе.
Несколько мгновений спустя во всей долине, кроме затаившихся Рекса и де Ришло, не осталось ни единого человека, на коем сохранился бы хоть лоскуток одежды. Толпа завертелась и заскакала в исступленном плясе подле дьяволова трона. Сатанисты спотыкались, налетали друг на друга, визжали, царапались, — а шестеро усевшихся чуть поодаль музыкантов наяривали кто на чем и кто во что был горазд.
Даже Рекс, обладавший отнюдь не изощренным слухом, от души понадеялся никогда не внимать подобной какофонии впредь. Грубый разнобой искаженных нот, в которых не было ни ладу, ни согласия, гулкие, беспорядочные удары барабана, хриплое, точно предсмертное завывание волынки могли довести свежего слушателя до нервного припадка.
Герцог, знаток и ценитель музыкальной классики, впервые на памяти Рекса произнес непечатное французское ругательство, не включавшее, однако, ни единого опасного слова.
Возбужденные сумасшедшим плясом и ударившим в головы алкоголем, ведьмы глядели вдаль, едва сознавая присутствие остальных. Волосы развевались, груди подпрыгивали, участницы мерзкого хоровода спотыкались, оступались, падали, вскакивали на ноги — и вновь неслись по кругу в бешеном, не знавшем устали усердии.
По-кошачьи заверещала терзаемая скрипка.
Исполинский козел гоготал и колотил копытами, изображая одобрительное рукоплескание.
— Надо что-то предпринять, Рекс, — шепнул де Ришло. — Сейчас эти гадины остановятся, отдышатся и приступят к сатанинскому крещению неофитов. Затем воспоследует оргия, дичайшая — с извращениями, о которых ни единый психиатр не слыхивал. А Саймона поглотит ад. В буквальном смысле.
— Хотите броситься на целую стаю?
—
Де Ришло говорил хрипло и прерывисто.
— Используемая мною защита почти наверняка не устоит в прямом столкновении с его злобной волей.
— А вера? — спросил Рекс. — Ведь истинная вера, насколько разумею, должна оборонить?
— И безусловно оборонила бы, — сказал герцог, — пребывай мы оба в состоянии благодати.
Тайных преступлений на совести Рекса не числилось. Но и ему самому, и герцогу доводилось убивать — хотя при оправдывающих и не допускавших иного обстоятельствах. Одно это вполне исключало всякую надежду на благодать. И кто вообще может положа руку на сердце считать себя вполне безгрешным?
Сатанисты уже образовывали у трона широкий полукруг.
Три фигуры возникли на освещенном синеватым пламенем пространстве перед козлом: нетопырь Моката и кошачья морда подводили к дьяволу полубесчувственного Саймона.
— Да вперед же! — зарычал Рекс.
— Не могу, — тихо сказал герцог. — Прости меня Господь, я боюсь...
14. На пустоши
Голубой роллс-ройс номер ОА 1217 вылетел вон с магистрального шоссе на крутом повороте близ поселка Истертон.
Танит подметила двух неотвязно державшихся позади мотоциклистов миль за тридцать до аварии. Она утопила педаль акселератора до отказа, но безо всякого успеха: на двухколесных машинах стояли форсированные двигатели, а водительской сноровки сыщикам хватало с избытком. Чего нельзя было сказать о самой Танит.
Когда провизжали тормоза и блокированные колеса, внезапно покинув асфальт, заскользили по молодой траве, девушка приготовилась к наихудшему. Автомобильный капот гулко стукнулся о бревенчатую стену приземистого амбара. Танит швырнуло вперед, больно ударило о баранку. К счастью, машина герцога оказалась предусмотрительно оборудована плексигласовыми стеклами.
Несколько секунд ошеломленная девушка сидела не шевелясь. Мотоциклисты остановились у обочины и явно приготовились покинуть седла.
«Полиция!»
Прерывисто дыша, Танит распахнула дверцу, выскочила из роллс-ройса и кинулась бежать по лугу. Оступилась, упала, вскочила, перепрыгнула невысокую изгородь, отстоявшую от амбара ярдов на тридцать, помчалась дальше.
Остановилась она только совсем запыхавшись.
На погоню и намека не было. Детективы осматривали автомобиль, расхаживали вокруг, о чем-то переговаривались.
Над землей сгущались вечерние сумерки.
Девушка поспешила дальше.
Покрыв ярдов семьсот, она бессильно рухнула. Сердце едва не выскакивало из груди, перед глазами плясали темные пятна. И деревня, и странно равнодушные сыщики давно скрылись за пологим взгорком. Танит оперлась рукой о траву и начала думать.
До Чилбери, где надлежало собраться участникам предстоявшего действа, оставался еще добрый десяток миль. Одолеть это расстояние пешком и поспеть к сроку было немыслимо. Да и направление приходилось определять едва ли не гадательно. Вернуться к шоссе и помахать попутной машине девушка не решалась.