Участковая для нечисти
Шрифт:
«Нет, так не пойдет», - отставив в сторону опустевшую кружку, Лида подошла к зеркалу, взглянула на себя.
– «У тебя сегодня свидание с Лешкой. Театр и ресторан. А на улице осень, а вечером холодно, и твое осеннее вечернее платье нуждается в глажке, а ты сама - в ванной с молоком и травами, а то похожа безо всякого полуночного волшебства на натуральную бабу ягу. Марш приводить себя в порядок!»
Бросив взгляд на шкаф, Лида застелила постель, прихватила бутылочку с апельсиновым эфирным маслом, пару ароматических свечей и отправилась в ванную, сделав
Постараться!
Ну, хотя бы приложить к этому хоть какие-то усилия!
…Положа руку на сердце, к театральным постановкам по классике можно относиться по-разному. Можно считать, что поскольку это бессмертные произведения, то их ничего вообще не испортит. Можно кинуться в другую крайность и высказывать мнение в том смысле, что поскольку - это классика, всемирно известные произведения, а значит, у каждого его читателя есть уже свое мнение и свой устоявшийся стереотип. Соответственно, продолжая эту линию, можно заключить, что любое отклонение от канона - новое прочтение, как модно сейчас говорить, может привести к тому, что произведение будет безвозвратно испорчено.
Можно рассматривать ситуацию с другой стороны и обратить внимание в первую очередь на того, с кем именно это произведение ты смотришь. Так и самая жуткая постановка начинает блистать играть новыми красками. А в компании, в которой человеку ужасно некомфортно, даже самая прекрасная постановка обретет тысячи плохих моментов - все, ради того, чтобы появился повод уйти.
Таким образом, отправляясь на свидание, Лида надеялась, что постановка будет достаточно интересной, чтобы в случае, если ситуация пойдет по самому плохому пути, можно было отвлечься. Хоть немного, хоть чуть-чуть!
Ситуация по самому худшему пути не пошла.
Лешка появился ровно в шесть двадцать пять, в темно-синем костюме с искрой, на черном мощном джипе, на котором можно было протаранить, кажется, слона и при этом не пострадать. В руках (и откуда только взял?!) у Гусара был букет красивых розовых роз.
Лида, до последнего сомневающаяся в том, было ли это хорошей идеей, все-таки растаяла.
Степан Викторович на крыльцо не вышел, Тимофей был на кухне, занимался ужином для мужской половины семейства Скворцовых, поэтому Лида, приняв букет и скользнув губами по щеке Лешки, понесла букет сама в свою спальню.
Когда она вернулась, Лешка уже смог взять себя в руки.
Он уезжал от симпатичной молоденькой девчонки. Да, Лида в школьные годы была очень симпатичной. И эти две косы, и задорная улыбка, и совершенно шальные серые глаза. Мальчишеская фигура и манера пинать мяч в дворовый футбол с мальчишками.
Когда он вернулся, ему показалось, что она ничуть не изменилась. На смену неизменным джинсам пришли штаны-хаки, рубашки и водолазки, пиджаки и разгрузочные жилеты.
Он был уверен, что все так же, она все та же.
Но к тому, что Гусар увидел, готов он не был. К этому нельзя было подготовиться!
Да, безусловно, Лида
Она появилась на пороге не в классическом брючном костюме, хотя от Лиды этого можно было ожидать. Не выбрала она и юбку, что-то до колен, к которой она привыкла в своей форме. Девушка была в платье.
Длинном, бархатно-сером. Исчезла полицейская, несущая свой долг.
Исчезла матушка для полуночников, была только красавица, в одеянии из тумана. Волосы были убраны в сложную ракушку, несколько прядей щекотали шею и качались вдоль щеки, и их безумно хотелось сдвинуть в сторону.
Туфли лодочки, белоснежная накидка на плечах, что-то вроде вязаной шали - Гусар в этом не разбирался. В конце концов, когда раздеваешь женщину, не думаешь о том, как называется то, что на ней надето.
Сейчас он об этом немного жалел.
Открыв перед своей прекрасной спутницей дверь машины и предложив ей руку, чтобы Лиде удобнее было сесть, Лешка с какой-то усталой злостью подумал о том, что не стоило ее оставлять одну.
Мысль пришла и ушла, он сел за руль, закрыл дверь, повернул ключ зажигания и бросил взгляд на спутницу.
– Включить печку?
– Нет. Не настолько холодно, чтобы ее включать, - девушка, пристегнувшись, мечтательно взглянула в сторону близкого леса. Золотой колер радовал взгляд своим теплом. Бархатные сумерки еще только-только запутались в ветвях, и багровый шар солнца еще катился к горизонту, взбивая себе перину из облаков.
– Ночью будет дождь.
– Как ты к нему относишься?
– спросил Лешка.
Лида улыбнулась:
– Не люблю. До сих пор не люблю. А ты полюбил?
– Научился находить в нем свою прелесть. Он тихий. Успокаивающий. А еще его запах…
– Запах?
– Дождь пахнет свежестью. После дождя, помнишь из школьного курса естествознания, пахнет озоном? Один из способов определить рядом большое скопление полуночников - это дождь. Если он прошел, а озоном не запахло - значит, они рядом.
– Страшно?
– спросила Лида тихо.
Лешка пожал плечами:
– Первое время, когда я только узнал, что по распределению попадаю в отряд полуночного спецназа - было жутко. Не страшно, а именно вот эта жуть. Она заглядывала ко мне в кровать, желала мне доброго утра. Смотрела на меня со дна обязательной кружки кофе. В такие моменты я думал, что ты бы не оценила мою трусость, и брал себя в руки.
– Неужели нельзя было отказаться от этой работы?
– Солнышко, - Лешка протянул руку и все-таки сделал то, что хотелось, качнул завитой локон у щеки.
– Такая взрослая, а еще такая наивная. Эту работу тоже должен кто-то делать. И лучше, если это будут делать лучшие из лучших. Или, как в моем случае, те, кто до этих лучших под хорошим началом может дорасти.