Участковая для нечисти
Шрифт:
Уже очень давно Лида не пользовалась этим волшебством и этой магией. Наверное, зря. Может быть, тогда не было бы так страшно?
В углу было пусто, никого и ничего, а собственная кровать казалась девушке оскалившимся монстром… Поэтому прихватив одеяло, она сжалась в уголке, накрылась с головой и уткнулась лицом в пушистый бок плюшевого кота.
«Я в домике», - так и просилось на язык.
– «Я в домике, а значит, здесь меня никто и ничто не тронет!»
Но безуспешно убеждала себя Лида, что в ее комнате никого нет. Что домовой Тимофей или ее личный снежный
Сопротивляться накатывающим ощущениям не получалось, девушка еще сильнее вжалась в угол, накрылась с головой толстым одеялом и затихла.
Как мысль спасение в голову пришло, что можно позвать на помощь, что совсем не обязательно столько терпеть и мучиться. Надо просто позвать… и…
Страх прокатился по телу разрядом молнии.
А кого звать?!
Разве у нее есть человек, кто сможет ее защитить?
От чего?
Мысли путались. С мыслями происходило что-то не то, чтобы странное, но… это было ненормально.
Словно мысли были не Лидиными.
– Барышня!
Голос вырвал из забытья, Лида дернулась, рванулась прочь, не разбирая дороги, и оказалась прижата к груди Мельника.
– Миша…
– Барышня, что с тобой?
– А если бы я знала!
– рассердилась девушка.
– Тебя вдруг начала забывать! Главное понять ничего не могу! Видимо, я слишком испугалась… лича этого…
– Кого барышня?!
– изумился Мельник, вытаскивая словно пушинку девушку из угла, и оглядываясь в комнате.
– Лича.
– Какого?! Откуда он взялся? На вас еще раз напали?
– Почему «еще раз»? Сразу же. Вначале те, сколо… недокаракатицы, а следом - лич появился.
– Как же так… Этого мы не видели… Так, - Мельник, включив свет, пересадил Лиду на кровать, закутал в одеяло, когда то начало сползать. Кинул взгляд на серую тряпку в углу, которая еще пару часов назад была прекрасным платьем, и снова взглянул на Лиду.
– Барышня. По порядку, с самого начала. С того самого момента, как ваш молодой…
– Опять на «вы»?
– Лида вскинула голову.
– Пытаешься отстраниться опять? Не получится! Не отпущу!
– Барышня.
– В общем, - тряхнув волосами, девушка, взяв себя в руки, высвободила из-под плотной хватки одеяла ладони, завязала высокий хвост.
– На «ты» и не забывай этого больше.
– Барышня.
– Да! Иначе, буду величать тебя Мельником и на «вы» и никак иначе. И даже близко не подойду! А… Шторма еще сманю, - улыбнулась Лида, сводя сказанное к шутке.
Мельник вздохнул:
– А ведь теперь у тебя, барышня, есть все шансы.
– Да? Это хорошая новость! Я взяла себя в руки, - немного покривила она душой.
– Как вы меня видели?
– Наливное яблочко, золотое блюдце. Они работают точно так же, как и в сказках.
– Так… Хорошо. И с какого момента вы за мной смотрели?
– Как только
– Раньше бы Влада Сергеевна никого не подпустила.
– А инициатива была бабулина?
– Да. Ей не понравился расклад на сегодня, вот она и велела, что мы сидим и смотрим за происходящим. По очереди.
– И кто со мной смотрел театральную постановку?
– засмеялась Лида.
– Влада Сергеевна и смотрела.
– И чего сказала?
– Что за такие посредственные постановки пороть надо. Вот приедешь в Питер, она тебя сводит на действительно стоящие внимания пьесы.
– А… Ага. Так, тогда… наоборот. Я теперь говорю, да?
– Да. По порядку, барышня.
– Лешка приехал в шесть двадцать пять. С букетом розовых роз. Вот те… А?!
На широком подоконнике не было ни вазы, ни цветов.
Впрочем, прежде чем Лида успела перепугаться и задуматься на тему того, не приснился ли ей вообще сегодняшний день, Мельник успел разъяснить возникшее недоразумение.
– Окно было открыто. Тимофей не уследил, и забравшаяся с улицы дворовая кошка разбила вазу. Выбрать мелкие осколки из цветов было невозможно, поэтому стеклянное крошево с розами выкинули. Дальше.
– Мы сели в машину. Болтали о школьных временах только. Перешли вроде бы на полуночную тему… но Лешка попросил ее все-таки не поднимать. На трассе он увеличил скорость. Пробок в Брянске почти не было, поэтому до театра мы доехали легко. Пробыли там. Потом поехали в ресторан. Около него на парковке мест свободных не было, поэтому оставив меня в ресторане, Лешка велел делать заказ, а сам ушел ставить машину на платную парковку. Вернулся через пятнадцать минут. Сказал, что встретил знакомого.
– Кого?
– Не знаю. Лешка не упомянул.
– Кого он мог встретить?
– Не знаю. Из наших несколько человек там точно есть. Из одноклассников. Хотя… с тем учетом, что мы разговаривали в машине про одноклассников, он обязательно сказал бы о том, что-то вроде «ты представляешь, кого я видел».
– Раз не сказал?
– То видел кого-то, кто связан с полуночниками.
– Хорошо. Дальше?
– Мы посидели в ресторане, - Лида задумалась.
– Почти не разговаривали. Я из-за недосыпа то и дело клевала носом и пару раз, к его смеху, чуть не перепутала приборы и куда их нести. Попробовала наколоть на вилку прикольную резиновую фигурку, которая в качестве украшения была на блюде. Одним словом, чудила. Пару раз он меня о чем-то спросил, я не ответила, то ли прослушала, то ли не услышала.
– Демонстрировала полную потерю бдительности, - подытожил Мельник, подтаскивая поближе к себе кресло и усаживаясь в него. Взгляда с Лиды он не сводил, но девушке под этим взглядом было тепло и спокойно. Хотелось еще разве только, чтобы он взял ее за руку. Но… О несбыточном лучше не мечтать.
– Дальше?
– Мы вышли из ресторана. На часах было десять с копейками. Звездный парк закрывается в десять часов, но мы прошли по «тайной» тропинке, о которой знают все, мало-мальски связанные с этим парком.