Участковая для нечисти
Шрифт:
– Я сама!
– Стоять не может на ногах, а туда же, сама-сама. Егоза, стой смирно.
– Не!
Сердито надув губы, Лида замолчала. В прикосновениях Мельника никогда ничего не было. Никакого подтекста. Даже в тот раз, когда он раздел ее практически полностью, ничего не изменилось.
Он словно бы… был железным. Или она его не волновала. И не интересовала. И…
«Скворцова, у тебя ПМС?» - всплыл в голове ленивый голос подруги, которая обожала парней катать по татами. Той самой, одной из «трех сестриц». Лида сидела на паре, поджав губы. От Лешки
Вот как раз тогда подруга и уточнила радостно: «Скворцова, у тебя ПМС? Ты сейчас перестанешь себя так четко и жестко контролировать, пойдет, разобьешь пару окон и покатаешь по татами пару мужиков?»
– Прекрати!
– засмеялась тогда Лида.
– Ты же знаешь, это не в моем характере.
– Не в твоем то оно, конечно, но иногда хороший скандал - это отличное подспорье делу.
– Я запомню.
– Применить не забудь, Скворцова!
– Барышня?
– голос Михаила вырвал Лиду из воспоминаний. Покачав головой, она вздохнула:
– Извини. Стою. Спокойно.
Мужчина промолчал, застегнул замочек юбки, окинул растрепанную барышню скептическим взглядом, но предлагать свою помощь еще и в причесывании не стал. Как не стал спрашивать, может ли она сама дойти до гостиной. Кухня после того проклятья еще даже отдаленно не была отремонтирована.
На руках отнес до комнаты, усадил на диван, прикрыл ноги пледом и повернулся к вошедшей Владе Сергеевне.
– Итак?
– Дима пропал, - баба яга вручила внучке маленькую кружку с морсом. Поставила готовую банку на стол рядом.
– Не можем найти. Леший и водяной переглядываются и молчат. Что-то знают, но скажут только тебе.
– Хорошо, - кивнула Лида, как китайский болванчик.
– Я поняла, доберусь до них. Миша, со мной съездишь?
– Да.
– Хорошо, - снова повторила девушка и воззрилась на бабушку.
– Если бы все дело было в Димке, ты не была бы такая бледная и замученная. Скорее всего, ты уже и карты успела разложить, и лучше прочих знаешь, что с моим братом. Не поделишься?
– Слишком умная внучка, - всплеснула руками Влада Сергеевна, потом прищурилась.
– Память вернулась?
– В числе прочего. И я вспомнила, сколько ты за картами сидела. Как и то, - прорвалась детская, застарелая обида в голосе Лиды, - что ко мне карты не пошли. Ты сказала, что возможно колода нужна другая. И что если я буду этого хотеть, то ты поможешь мне подходящую колоду найти. И так и не помогла!
Влада Сергеевна засмеялась.
– И не помогу. У тебя теперь свой проводник по границе есть. Пусть к Художнику отведет, тот тебе твою собственную колоду нарисует. Но ты права, моя милая. Я разложила на Диму карты. И видела, что с ним все не хорошо и не плохо, но то, что случилось, при должном смирении и помощи может привести его туда, где ему будет лучше всего. Проблема в другом.
– В чем?
– спросил Михаил негромко.
– Волхвы.
По лицу Мельника скользнули желваки. А у
– Серые?
– спросила она тихо.
– Серые, - подтвердила Влада Сергеевна.
– А теперь расскажи мне, милая, что ты с ними не поделила. И почему они будут ждать тебя на поляне судилища.
– Я с ними ничего не делила. А на поляне это они меня правильно ждать будут. Они на меня руку подняли. Маленькую девочку. Пришли, медальон требовали отдать. Они, ба, меня кому-то продали, и я не откажусь узнать, кому именно, почему и зачем.
Бабушка исчезла, осталась на ее место только ярящаяся баба яга северо-западного округа. По стенам метнулись всполохи молний, где-то далеко-далеко прозвучал сердитый раскат грома.
– Что они сделали?! Руку на ребенка подняли?!
– Ну… Они были уверены, что я никогда этого не вспомню. Ни того, как они пришли. Ни того, как требовали отдать им медальон, ни того, как… - Лида нервно облизнула губы.
– Ударили. Впрочем, это было последнее, что я помню. Отлетела в сторону, много ли мне надо было? Ударилась. Кажется, это был шкаф. Дальше провал. Зато их лица я вспомнила хорошо. Хорошо бы встретиться снова, побеседовать. Предметно.
В серых глазах мелькнули злые зеленые искры.
Мельник и Влада Сергеевна переглянулись.
Можно было перестать быть бабой ягой и снова ей стать, но, судя по всему, дочерью кащея от этого быть Лида не перестала. Больше - нет, и в ее жилах трупный яд лича стал естественной границей между двумя полюсами сил.
– Нужно будет отвести тебя к знакомому некроманту, - подытожила неожиданно Влада Сергеевна.
– Миш?
– Отведу. К отцу.
– Как представлять будешь?
– Барышня в представлении не нуждается. И к волхвам, барышня, с тобой вместе схожу.
– Спасибо, - не стала Лида отказываться.
Безусловно, вспомнила она многое, но знания еще не уложились в ее голове, не систематизировались. Она сама для себя казалась книгой. Страницы уже были прочитаны, но так давно, что пора бы и перечитать.
– Значит, нам нужно на заповедную поляну, - постановила девушка твердо.
Михаил кивнул.
– Влада Сергеевна?
– Я не с вами, молодые люди. Мне нужно узнать, что за серые волхвы так много веса набрали на нашей территории. С чего это вдруг люди посмели позволять себе так много. Солнышко мое, - как когда-то в детстве взглянула Влада Сергеевна на свою внучку.
– Надеюсь на твое благоразумие.
– Да, ба. Обязательно.
Баба яга кивнула и двинулась вместе с Михаилом на улицу. В окно Лиде хорошо было видно, как они о чем-то разговаривают на крыльце, а потом бабуля залихватски засвистела. Громко, от души.
Через несколько минут из-за поворота Мельницы, где и дороги никакой не было, плавно выехала черная-черная машина.
Лиде только и оставалось в изумлении смотреть на нее, дивясь тому, откуда такое могло появиться, а бабушка села в машину (за рулем вообще никого не было!) и… спустя мгновение ее и след простыл.