Участковый. От кодексов до ритуалов
Шрифт:
Тут и служебное расследование не аргумент, лучше уж первой выстрелить, чем потом на облачке сидеть, свесив ножки.
– Тамара?
– Д-да…
– Вас там снаружи муж и сын ждут. Проводить разрешите?
– Да…
Остальные люди ждали молча. Интересно, что с ними здесь сделали такого, чтобы они аж дергались? И слова сказать не смели?
Тамара медленно вышла из камеры, пошатываясь, словно ноги ее не держали. Кирилл подхватил ее под локоть.
– Пойдемте наверх. Вас очень ждут.
Ирина пошатывалась, но попробовала идти. Кирилл
Наверху Тамару передали на руки сыну. И получили полноценную истерику. С криками счастья, слезами, соплями… Роман подхватил мать и потащил к отцу. Ирина предположила, что выброс эмоций продолжится и в кузове машины. А Кирилл спускался в подвал второй раз. За Женечкой.
Для беседы с ним Ирина выбрала кухню. И даже плиту включила.
А что? Кофе тут есть, и не из дешевых сортов, а еще холодильник битком набит. А какая тут посуда… затрофеить, что ли, пару сковородок? У нее таких точно не будет в ближайшие лет десять. Видела она набор в магазине, так вот! Иная ювелирка дешевле стоит!
Ирина как раз сделала себе чашку кофе и утащила из холодильника брусок горького шоколада с орехами, когда в кухню втащили ее первую любовь. За шиворот.
– Хоть одно грубое слово скажешь – язык вырву и засуну. Понял?
Кирилл тряхнул еще раз Женю, для закрепления понимания, бросил его на соседний стул и вышел. Женя растекся по стулу куском подтаявшего холодца, иначе и не скажешь.
Ирина рассматривала бывшего возлюбленного без особого пиетета. И трепета уже в душе не возникало, откуда бы?
Ничего не было.
Усталость, равнодушие, и даже… брезгливость?
Откуда бы?
А оттуда. Ирина хорошо знала себя. Она знала деда, она знала кучу людей. И видит бог, ни она, ни дед, ни тот же Кирилл не расклеились бы так. Захват там заложников, незаконное удержание – неважно! Кирилл вообще волка загрызть умудрился. А этот поплыл.
Медуза тухлая.
Слякоть.
Ирина понимала, что она пристрастна и даже жестока, что большинство людей на Женином месте сейчас вообще бы валялись в глубоком обмороке, но жалости и понимания в себе отыскать так и не могла. Выжгло их начисто.
Выгорели, когда Ирина впервые шагнула на поляну к старой ведьме.
Или когда она впервые убила? Пусть не человека, пусть ведьму и вурдалака, но кровь на ее руках есть. И от этого не спрячешься. Себе не соврешь.
Или потом, когда под ее руками билась мавка? А Ирина впервые пускала в ход все, на что способна?
Ведьма и сама не знала, когда улетучились из ее души огрызки и обломки чувств, только вот не было их. Совсем не было. И пепел ветром размело. Оно и к лучшему.
– Ну, рассказывай.
– Иришка…
– Кофе налить?
– Я… да!
Ирина встала, плеснула кофе в чашку, благо на дне оставалось еще достаточно, турка
– Угощайся. Поесть дать?
– Да!!!
– Открой холодильник и возьми, – насмешливо обломала его девушка. А что? Доброта должна иметь меру.
И закусила ломтик шоколада.
Вкусно! Счастье есть!
Понятное дело, Женя не стал вставать, не по плечам оказалась ноша. Вот если б за ним поухаживали – дело другое. Вместо этого он выпил кофе и жалобно посмотрел на Ирину.
– Это был такой кошмар!
Ирина кивнула.
Понятное дело, кошмар. Ее вот все родственники-уродственники кошмарили. Очень старались.
А Женя рассказывал.
Как оказалось, он влюбился. А что нового?
Ирину он бросил и предал, ну и Вика не оказалась исключением. Подумаешь, какое сокровище? Тем более, беременное, истеричное и капризное. Мужчины знают, во время беременности у женщины так мозг сносит, что никакими нейрохирургами не поможешь. Но терпят.
Потому что любят.
Потому что ждут ребенка.
Потому что…
А если не любил изначально? Увлекся, перспективы просчитал, денег и связей хотелось, в жизни устроиться надо было? Женился, думал, все рассчитано до сотых долей. И тут – ОНА!
Красивая, как картинка.
Ирина заинтересовалась и выудила описание. Однако…
Или это клон бегает, или это была Маргарита. Та самая, убитая ей ведьма. Как-то туго клубок сплетается, нет?
Конечно, обаять Женечку труда не составило. А к тому же Маргарита была богата. И обещала деньги, должность, место в фирме… перспективы завораживали. И не придется подстраиваться под родню жены, нет у нее родни. Это тоже было важно. Судя по жалобам, Иринины родители достали бедолагу-зятя до печенок. И селезенку выгрызли.
Женя написал Вике, что любовь прошла, повяли баклажаны, и ушел.
И попал. В камеру. Его били. Над ним издевались. Его страшно пытали и мучили. Но он все равно выжил и дождался. И так благодарен Ирусику! Так благодарен единственной женщине, которая его не бросила!
Просто ТАК благодарен…
Ирина аж поежилась. И допила кофе.
Вкусно. А хорошо живут разные гады… пока живут. И подвела итог.
– Поедешь со мной в общагу. Я поговорю, пропустят. Вымоешься, а утром я тебя отвезу обратно, к жене и ребенку.
Женя посмотрел удивленно.
– А разве мы…
– Мы?!
Ирина так искренне удивилась, что даже до самовлюбленного павлина что-то дошло.
– Я думал, ты ради меня…
– А ты не думай, все равно не получается, – отмахнулась Ирина. В кухню заглянул Кирилл.
– Все погружены. Вы тут как?
– Прекрасно. Пошли?
– Кофе? А еще нет?
– Я мало сварила, – огорчилась девушка.
Оборотень горько вздохнул, потом открыл холодильник, достал оттуда палку сырокопченой колбасы и откусил прямо от нее, не утруждая себя поисками ножа. Затрофеил пачку сока и пару плиток шоколада и удовлетворенно кивнул.