Участник поисков
Шрифт:
— Мы здесь не в угадайку играем! — зло оборвал его Раш. — Кто там шатается у тебя под носом?
— У меня под носом шатается Чарли Буч, — сообщил Ковальски. — Собственно, он не шатается. Он проходит на посадку. Какой-то он... Немного на зомби смахивает сегодня.
— Он один? — ошарашенно осведомился Рашид.
— Да нет, — безмятежно заверил его Ковальски. — С ним еще этот... Ну... Мельник. Санчо Мурагон... И какой-то фраер. Похоже, провожающий. Видно, из залетных. Наряжен, как на прием в Ратуше.
— Так я и знал! — с досадой воскликнул
Решительно расталкивая встречных-поперечных и стремительно скатываясь по лестницам эскалаторов, Раш в считанные секунды преодолел расстояние до первого посадочного. Каманера, заняв выгодную для наблюдения позицию — на балконе для встречающих, — тревожным взглядом проводила колоритного южанина, метеором пронесшегося через залы и переходы Терминала.
«Это неспроста! Что-то здесь не так!» — она покинула свой (наблюдательный пункт и устремилась в первый посадочный, с не меньшей, чем Раш, скоростью и с гораздо большим изяществом и незаметностью. Разве что только раз-другой зацепила медлительных встречных отяжелевшей от «дизерт игла» сумочкой.
К месту действия она поспела вовремя. Ковальски успешно — уже у самого турникета таможенного контроля — перекрыл дорогу Чарли и Санчо. Почуявший недоброе Бэзил, не сводя глаз с футляра с инструментом в руке Чарли, замедлил шаг и как бы дистанцировался от провожаемой им пары. Еще немного и он бы затерялся в редковатой толпе, заполняющей зал. Но сзади всю троицу уже подпирал Раш, сменивший резвую рысь на зловеще неторопливую поступь. Засунув руки в карманы брюк чуть ли не по локоть, он многообещающе улыбнулся Чарли.
— Здравствуй, приятель... — светски любезным тоном произнес он. — Что ты тут делаешь — так далеко от того места, где тебе велели быть? А что здесь делает наш общий друг Санчо?
Он вынул из карманов руки в черных перчатках и удивленно развел ими — точно так же, как незадолго до этого разводил руками Гарри. Потом перевел взгляд на скрипичный футляр в руке Чарли и начал багроветь.
— Какая чудовищная сволочь! — заорал он уже безо всякой иронии в голосе. — Так ты еще и инструмент увести хотел?!
За секунду до этого слегка запыхавшаяся Каманера, прикинув расположение камер наблюдения, стала за спиной Раша так, чтобы быть заслоненной от бдительного ока охраны Космотерминала, вытянула из сумки пистолет, сняла его с предохранителя и отключила глушитель.
— Носом в землю! — приказал Рашиду звенящий как струна девичий голос за спиной. В спину ему уперлось нечто недвусмысленное и твердое.
Раш замер, а Ковальски — с явным запозданием — полез за своей пушкой.
— Я сказала: «Носом в землю!», — заорала Каманера и, резко развернув Рашида к себе лицом, прямо перед его физиономией выпалила сначала в потолок, а потом — как бы случайно — в ближайшую камеру наблюдения.
Камеру разнесло в клочья, с потолка посыпались обломки панели
— А ты... — Каманера повернулась к тому месту, где только что стоял Чарли.
Но и Чарли, и Санчо как ветром сдуло. Они уже пересекли линию посадочного контроля и, не оглядываясь, спешили к транспортеру, уносящему пассажиров в недра фирменного лайнера дальнего следования «Чингисхан». Только скрипичный футляр одиноко стоял поодаль на каменном полу — Чарли решил не искушать судьбу и играть честно.
Из толпы чертом из табакерки выскочил Бэзил, схватил инструмент и был таков.
Элен вялым движением бросила «дизерт игл» наземь, закатила глаза и, искусно имитируя обморок, повалилась на руки восьмерых охранников, подбежавших к ней.
— Спасибо... — еле слышно пролепетала она. — Спасибо, что спасли меня от зверей!..
И — так, по крайней мере, решили все присутствующие — лишилась сознания.
— Так каким же образом в ваших руках, мэм, оказалось оружие? — с максимально возможной вежливостью осведомился комиссар криминальной полиции Даусон.
Себя Даусон почитал несчастнейшим из людей. По крайней мере — людей в форме. Именно в его комиссариат входил злосчастный Космотерминал со всеми его проблемами. Космотерминал, в котором у любого происшествия «ноги росли» из других Миров, а расследование простейших правонарушений превращалось в запутанную дипломатическую проблему. Сердце комиссара отдыхало лишь на случаях примитивного жульничества и воровства, которые, однако, были столь редки в здешних краях, что отличиться тут было просто не на чем.
— Я думаю, вы все видели — у вас же весь зал просматривается... — дрогнувшим голоском пролепетала Элен. — Всюду эти... камеры наблюдения...
— Одну из них, вы, кстати, снесли напрочь, мэм.
Голос комиссара был строг.
— И зачем вам потребовалось палить в белый свет, как в копеечку? Ваше счастье, что вы никого не зацепили. Получилась бы уголовщина чистой воды. Впрочем, по порядку. Итак, это — ваш пистолет?
— Нет, ну что вы! Откуда у оперной певицы такое оружие?! Я вырвала его из рук преступника, когда он набросился на моих друзей! Вы же знаете, как все было, по видеозаписи...
Комиссару Даусону очень хотелось сказать в ответ, что как раз из видеозаписи невозможно усмотреть, что именно происходило в течение трех-пяти секунд у турникета, прежде чем дамочка начала палить. Но давать такую фору допрашиваемой явно не стоило.
— Вы — смелая женщина, если поступили так... — с сомнением в голосе произнес он. — Однако зачем же было начинать пальбу?
— Я очень испугалась и не понимала, что делаю... — всхлипнула Элен.
— Скажите... — комиссар повертел в руках карточку-идентификатор, извлеченную из сумочки Каманеры. — Вы действительно Милица Торрес — певица?