Участник поисков

Иванов Борис Федорович

— Нет, — скромно признался Бирим, — эта мысль пришла ко мне мгновенно.

— Я так и знал! — вздохнул хрипун. — И мысль эта была — забраться на свободную площадку за контейнером под брезент и доехать до Космотерминала.

— Именно! — подтвердил Бирим. — Ты ведь сам знаешь, что там — вокруг корпусов — такой Шанхай, что год продержаться можно, и ни одна собака тебя не найдет! И крыша над головой будет и на пропитание заработать можно. И себе, и мальку. Я вот одним рэпом под старинку — на любом углу...

— Бирим! Стихоплет ты мой дорогой! — застонал басовитый хрипун. — Да тебя и искать-то никто б не стал! Мастер просто кинул бы кость местной братве, и она тебя, как миленького, сдала бы ему на руки. В любом виде. Там же у местных авторитетов все схвачено и перехвачено!

Помнишь же, что про такие вот Шанхай говорили умные люди? «Всякий видимый хаос — это на самом деле невидимый порядок»! А уж если б ты с репой своей...

— С рэпом! — обиженно поправил его Бирим.

— Вот я и говорю: с репой своей! Да если б ты на любой перекресток вылез, так никому и напрягаться бы не пришлось! И ты не только такую дурость сморозить хотел, так еще и малька за собой потянул!

— Ну, — уныло возразил Бирим, — рэперов-то в Колонии хватает...

— Вот именно что хватает! И все они наперечет известны любителям этой тарабарщины! Так что засветился бы ты мгновенно! Проще было бы тебе не рэпом, а рэкетом заняться. Нашего брата — андроида, — из тех, что приторговывают втихую, на счетчик бы ставил... Ей-богу, дольше бы продержался часа на два...

Орри впервые слышал, чтобы андроиды в открытую говорили о том, что могут заниматься рэкетом. Хотя... Если, действительно, наезжать они будут на своего брата — андроида, то Первому Закону это вовсе не противоречит. Кое-что о довольно жестоких разборках между андроидами ему слышать приходилось. Хотя Орри не слишком верил этим слухам — все те андроиды, с которыми он дружил и которых знал, вообще были добрейшими малыми.

«Это, конечно, хрипун так шутит...» — подумал он.

— Так что, — добавил из тьмы чей-то ехидный голос, — считай, что тебе повезло, если в этой коробочке с нами вместе опять из здешних мест выберешься... Вот оно — андроидское счастье!

— Мое счастье, — вздохнул Бирим, — бежать от одной ловушки к другой. И рано или поздно, а одна из них — захлопнется!

Тут он — неожиданно для Орри — заговорил стихами:

Я — поэт. Пишу для кукол.Долго кукол я баюкал,Но пришел час роковой —Поплачусь я головой!Свистнет, гикнет КарабасИ своей ужасной плеткойДоберется он до нас.Ясен суд его короткий —Роль сыграть в последний раз!А я все писал для кукол...Кукол к страсти понукал.Черный кот во тьме мяукал —Мне на бегство намекал(Да, свободы я алкал!).С бегством я обрел свободу,Но свобода беглецуБез погони — не к лицу.Как мне объяснить народу,Что андроиду-уродуНет свободы в мире этом:Как родился он «с приветом»,(Без того — не быть поэтом!)Так

привет свой вам и шлетС того места, где помрет...

Бирим прочитал свои вирши с таким чувством, что Брендика прошибла слеза. Он тихо заскулил и прижался к плечу Орри. Того это задело.

— Ты что, сдурел? — обратился он к горюющему над своей судьбой сочинителю. — Собаку перепугал. С чего ты помирать надумал? Какая плетка? Какой Карабас?! Какая «роль в последний раз»?

Тут он запнулся, поймав себя на том, что и сам заговорил стихами.

— Эх ты, малек... — вздохнул Бирим. — Ни черта ты не понимаешь ни в андроидах, ни в Судьбе.

— Ребята, — обратился он в темноту, — объясните малолетке, что с нами творят в Подземных Театрах.

— А стоит малолетке такое знать? — спросил уже знакомый Орри хриплый голос.

— Стоит, — уверенно ответил Бирим. — Раз уж он к нам прилип, то пусть знает.

Он снова тяжело вздохнул:

— Я лично за то, чтобы вообще все знали об этом. Да они и знают эти «все». Только никто никому не признается. Надо, чтобы кто-то сказал об этом вслух! Только мне этого не дадут.

— Ну конечно! — отозвался хриплый голос. — Если ты за год во второй раз на Приют намылился, то с тобой крупный непорядок творится, друг мой, стихоплет.

— На Приют? Так мы... Так нас тащат на Приют?! — горестно воскликнул Бирим.

— Нет, в санаторий. На курорт, — зло отозвался хрипун. — По-твоему, куда еще, кроме Приюта, могут забросить нашего брата за те грошики, что мы здесь натырили — правдами и неправдами?! Ладно, не будем о грустном... Вот Мантра пускай расскажет твоему несмышленышу, во что он влип.

Мантра, еле видный в подсвеченном галогеновым фонариком сумраке, откашлялся и довольно приятным «профессорским» голосом обратился к Орри:

— Слушай, мальчик, ты вообще-то знаешь, откуда взялись андроиды и зачем их делают?

— Ну как же, — пожал плечами Орри. — Вы — универсальные слуги. Предмет эксплуатации, — добавил он слова, не вполне ему понятные, но зато слышанные от Нолана.

— Ага, щ-щаз-з! — иронически проштамповал его слова Мантра. — Запомни, андроиды — это солдаты. Жестокие, безжалостные и очень стойкие солдаты, которые выполнят любой приказ и в любых условиях. Любой ценой. И Империя их создала, когда стало ясно, что грядут гражданские войны, которые развалят ее на части.

— Вообще-то я об этом слышал... — неуверенно пробормотал Орри. — Только я думал, что это — сегрегатские выдумки...

— Никакие не выдумки, малек! В ту пору биоинженерными методами нас и создали. Сразу несколько типов. Ты ведь заметил, что андроиды немного различаются между собой?

— Заметил, — признал очевидный факт Орри.

— Но в целом тогда задача перед нами стояла одна — высаживаться в мятежных мирах, а там... Усмирять, уничтожать, карать.

— Людей? — недоверчиво спросил Орри.

— Прости, но в основном — людей... Ну и других разумных существ и роботов — в случае межцивилизационных конфликтов... Но это уже второстепенная была задача.

Мантра замолк на секунду-другую.

— А Первый Закон? — озадаченно спросил Орри.

— А не было у нас тогда запрограммировано никакого Первого Закона! Каратели, они на то и каратели, чтобы причинять вред людям. Как действием, так и бездействием иногда. Вот таких идеальных солдат ученые Империи и создали... Но только пустить в дело их не успели. Или не решились. Побоялись, может, непредвиденных последствий. Всюду во всех Мирах нас тогда уничтожили. Демонтировали. Загнали в резервации. А вот здесь — в Большой Колонии — решили сохранить ради эксперимента. Только при этом загнали нам вот сюда, — Мантра постучал по черепу, — культ Великого Айзека с его Первым Законом, что мол никто из нас никому из вас — людей — ни за что и никогда не может причинить вреда. Да так хорошо загнали, что никто не может понять, как от него — культа этого — нас избавить. Перепрограммировали нас, так сказать, и законсервировали. А как ты думаешь, малек, на что годен солдат, который не способен и пальцем тронуть человека?