Участник поисков
Шрифт:
Впрочем, был и гораздо более явный знак того, что Орри побывал здесь недавно — одна из плошек прижимала дном к столу листок, исписанный кругло-корявым детским почерком.
Клавдий жадно схватил его и стал вертеть перед своим пористым носом.
— Откуда здесь взялась такая бумага? — задумчиво сказал он. — Сроду ни у старика, ни у Орри не было блокнотов с веленевой бумагой... И плошек — две... Кого это он подцепил в пути?
Положив фонарь на стол, он поднес листок к сочившемуся из узкого окна свету. Прочитав, он протянул бумагу Киму.
«Кто найдет — перидайте Нолану, —
Подпись состояла из одной буквы «О» с закорючкой.
— По правописанию у Орри был явно не высший балл, — заметил Агент.
— Так я и знал, что малька облапошили! — заорал Алекс. — Ограбили и, верно, хотели продать каким-то...
— А может, просто сдать Волыне, — пожал плечами Клавдий. — Хотя Волына и Стук... Трудно совместимо. Но и Стук — не сахар. Пожалуй, даже кое-что похуже... Похуже, чем Волына, я хочу сказать. И какой-то Бэсил... И какая-то Елена... И еще — какой-то Бирим... Хотя... Бирим... Я что-то такое похожее слыхал от андроидов...
— К черту андроидов! — продолжал рвать и метать Алекс. — Они здесь совершенно ни при чем! А Бирим этот — голову даю на отсечение — еще один проходимец, который сдаст Орри или Волыне, или Стуку... Хотя — зачем он Мастеру?! Вот что...
Он резко повернулся к Киму:
— Раз уж вы у нас розыскных дел мастер, так вам и карты в руки! Скажите свое умное слово...
— Тише... — попридержал его Клавдий. — Тише, потому что вот видишь, — он помахал в воздухе запиской и аккуратно положил ее на стол, — малек, оказывается, уже знаком с мастером Ясновым. И, похоже, доверяет ему... Только вот не знаю — плохо это или хорошо...
— И еще потому тише, — понизив голос, добавил Ким, — что сюда идут.
Все прислушались.
Действительно, сверху, по склону, под чьими-то шагами осыпались камни. И оттуда же — с уходящей к ключу тропинки — доносились чьи-то приглушенные голоса. Какие-то двое спорили между собой.
— Гляди-ка, — уже совершенно отчетливо прозвучал ясный девический голос. — Хибарка Старого лесника еще цела... В детстве мы в ней вечерами рассказывали друг другу разные страшилки... Знаешь, Бэзил, это какой-то знак! Нам непременно надо заглянуть в нее...
— Черт бы побрал! — крякнул Клавдий. — Вот и какой-то Бэзил... Легок на помине! Тезка, что ли? Стоило бы спрятаться и послушать...
— А здесь есть где? — недоуменно осведомился Ким.
Клавдий усмехнулся, ударом ноги сбил в сторону тяжелый, вросший в пол крюк и легко, словно перышко, поднял прямо у себя из-под ног тяжеленную деревянную крышку подпола, из которого пахнуло ледяной сыростью.
— Здесь у Нолана небольшой погреб, — пояснил он. — Вторая пещерка — подземная. — Они с Орри хранили здесь запас еды и... всего такого-разного...
— Поторопимся, — коротко бросил Алекс.
Через пять секунд хижина опустела.
Еще
— Так приятно порой вспомнить детство... — прощебетала Каманера, умудряясь проделать сложнейшее танцевальное па по тесному объему хижины, которая, наверное, и впрямь лет двадцать назад называлась Хижиной Старого лесника и служила прибежищем призраков, оживших мертвецов и прочих детских страхов.
— Еще приятнее было бы, — мрачно буркнул Бэзил, — если бы мы нашли хоть какой-то след милого ребенка... Надеюсь, кто-нибудь уже свернул ему шею!
— И тем самым оставил нас без того куска масла на тот кусок хлеба, который мы схлопотали на Харуре? Ты нелогичен, Бэзил. Хотя жаден и злобен. Удивительное сочетание. Хотя и отнюдь не редкое.
Она с размаху села на одну из двух лежанок, составлявших вкупе с прибитым к стене столиком-полкой всю меблировку хижины. Бэзил не без опаски опустился на лежанку напротив. Он даже заглянул под нее — то ли затем, чтобы проверить надежность своего сиденья, то ли чтобы удостовериться, что там не притаился кто-то или что-то. Открытие, которое он при этом сделал, было приятным.
— Смотри-ка, Элен, — радостно возвестил он. — Да тут целый склад!
Он нырнул под лежанку и поднялся увенчанный клочьями паутины и хлопьями вековой пыли, однако с трофеем — здоровенной металлопластиковой банкой с этикеткой защитного цвета.
— Тушенка, — сообщил он, торопливо выдергивая из крышки чеку устройства саморазогрева. Из армейских НЗ. Там много таких! Посмотри под своей койкой. Там, наверное...
— Тебе б что бы ни жрать — все только б на халяву! — возмущенно воскликнула Элен и вырвала банку у него из рук. — Тебе что — аванса от Стука мало? Доберемся до города, — продолжала она, отбрасывая в сторону самовскрывающуюся крышку консервов, — и закусим в приличном кафе...
С этими словами она тем не менее принялась сосредоточенно вываливать содержимое банки в прихваченную со стола плошку. Сыскалась и ложка, которой она зачерпнула армейский харч, попробовала и, произнеся «м-м-м-м!», принялась поглощать его с изяществом светской дамы, вкушающей, скуки ради, суп из соловьиных языков.
— Вот она — цыганская душа, — вздохнул Бэзил и отправился за второй банкой корма.
— Послушай, — спросил он, снова появляясь на свет божий, — так ты всерьез говорила тогда об этих... О Зеленых чертях? Или это шутка такая? Вопрос не праздный!
— Если не праздный, то отвечаю: не шутка, — заверила его Элен, смакуя крохотный кусочек мяса. — Зеленые черти — это, если можно так выразиться, овеществленные страхи. Ожившие...
— Это как? — не понял Бэзил, обжегся саморазогревшейся банкой, чуть было не уронил ее и зашипел от ожога и досады.
— А вот так! — пояснила Элен, любуясь содержимым очередной ложки. — О психоморфах слыхал?
— Слыхал, — пожал плечами Бэзил и зажмурился, втягивая носом аппетитный мясной дух, разлившийся по хижине из вскрытой им банки. — Даже видал — на выставке, на Океании... А они тут при чем?