Участок
Шрифт:
– Это кто? – спросила Люба Кравцова.
– Бригадир, дом Шарову Льву Ильичу строит. Шифер у него разворовали, вот он и ищет...
– Я не утверждаю, конечно... – пробормотал Бычков, внимательно следя за действиями Любы. А она взяла грабли и медленно пошла на Бычкова.
– Я вот сейчас этими граблями и прямо, извините, по роже! Если женщина без мужа осталась, можно клепать на нее? Бригадир, говоришь? Да твои же сторо– жа этот шифер собственными руками и приволокли
– Да ничего мне не надо, чего вы угрожаете вообще? Нервная какая женщина! – отступал Бычков. Споткнулся, упал, тут же вскочил и выбежал за ворота.
Люба усмехнулась.
– Говорите, сторожа принесли? – уточнил Кравцов.
– Ну. Бери, говорят, у нас все равно излишки.
– Ясно.
Кравцов глянул на белье, которое сушилось на веревках в дальнем конце сада, и сказал:
– До сих пор ничего в деревенском укладе не понимаю.
– А чего в нем понимать?
– Ну, вот такая простая вещь: белье и на воздухе сушат, и в сарае. Может, чтобы оно в сарае не выцвело?
– Никто в сарае не сушит.
– Да? А вы, я видел, сушили. Мне показалось, одежду мужа, нет?
– Вон вы о чем... Ну, было дело. Да, решила постирать. В сарай повесила, чтобы от людских глаз. Не люблю, когда ворошат.
– Я тоже ворошить не хочу. Но странно. Сколько времени прошло – и вы вдруг решили постирать.
– Может, вы как некоторые другие думаете?
– А как некоторые другие думают?
– Ну, будто Вячеслав не утонул, а где-то прячется.
Для Кравцова это было неожиданной версией. Но он сказал на всякий случай:
– Нет, я так не думаю.
– А мне хоть думайте, хоть нет. Форму его постирала, потому что раньше тронуть не могла. А теперь лежит чистая, глаженая. Если в самом деле вернется – готова. Если найдут, – всхлипнула Люба, – будет в чем похоронить.
– А искали хорошо?
– Водолазы приезжали... Там глубина такая, что... И тина. И течение по низу идет, утащить могло...
Кравцов хотел еще кое о чем спросить,но тут за ним прибежал Вадик.
За Кравцовым прибежал Вадик, который все больше увлекался ролью добровольного сыщика, и сообщил,
Там было довольно много народа: братья Шаровы, Хали-Гали, Квашина, Терепаев.
– Привет, Цитрус! – поздоровался Хали-Гали с Цезарем.
Ни Кравцов, ни Цезарь уже не поправляли его. То есть Цезарь, сами понимаете, и не мог.
А Терепаев с азартом следопыта хлопотал над дорогой, что-то рассматривая.
– Видишь, видишь, Кравцов? – указал он. – Колеса какие-то ясно пропечатались!
– Судя по протекторам – двухколесная садовая тележка! – отчеканил Вадик.
Терепаев продолжил умственную деятельность:
– Ага, ага... Тут его загрузили и туда вон повезли! Ясный след, повезло тебе, Кравцов! Я бы сам в пять минут нашел, но некогда! Так что ищи – и доложишь. Поймаем паразита и в самом деле показательный суд устроим! И даже не здесь, а в районе. С афишами, понимаешь, как это... Как кино!
С этими словами Терепаев сел в машину и напоследок еще раз восхитился масштабом содеянного:
– Две с половиной тысячи! Богатеем, однако!
В отсутствие Терепаева руководство решил взять на себя Лев Ильич.
– Вот она все знает! – показал он на Квашину.
И обратился к ней довольно вежливо, даже уважительно. Ибо хоть он человек и хамоватый, скажем прямо, но какой бы он был руководитель, если б не умел общаться с народом?
– Кого, говоришь, видела вечером, бабуля?
– Ну, кого... – задумалась Квашина. – Кублакову видела.
– Так!
– Девчонок видела, Нинку с Наташкой.
– Так!
– Мурзин с Суриковым проходили.
– Ага! Уже ближе!
– Потом эти... Володька Стасов с Колькой Клюевым.
– Очень хорошо! А машину видела, бабуля?
– А как же. Он у меня дорогу спрашивал. Шофер.
– А кто после машины проходил? Понимаешь? После? – Шаров-старший торжествующе взглянул на Кравцова: ты, дескать, груши околачиваешь, а я сейчас имя преступников узнаю!
Квашина вспоминала. Все ждали.
– После? – уточнила Квашина.
– После!
– Как машина, то есть, проехала, после, значит, нее?
– Точно! – нетерпеливо подтвердил Лев Ильич.
– То есть кто до машины, того не считать совсем? А только после?
– Точно! Ну?
Квашина огорчилась:
– Не знаю, милый.
– Это как же? – изумился Лев Ильич.
– А я сразу после машины спать пошла. Вот и не знаю.
– Тьфу! – сплюнул в сердцах Лев Ильч. – Ладно, спасибо, бабуля. – И повернулся к Хали-Гали: – А ты, дед, что видел?