Учебник Российский политический процесс ХХ-ХХI вв. Власть, партии, оппозиция

Коллектив авторов

Царь обратился с тронной речью в духе Манифеста 17 октября, заявив, что начинается эпоха реформ, эпоха обновления нравственного облика русской земли и возрождения ее лучших сил. По словам П. Н. Милюкова, «ни шагу вперед правительство не решилось сделать навстречу, тронная речь обошла все щекотливые темы» [11].

Оппозиционность Думы проявилась сразу же в ответ на «тронную речь» царя. 5 мая 1906 г. она приняла адрес, в котором требовала амнистии политическим заключенным, ответственного перед Думой министерства, упразднения Государственного Совета, реального осуществления политических свобод, всеобщего равенства, ликвидации казенных, удельных, монастырских земель и принудительного выкупа частновладельческих земель для решения проблемы «земельного голода». Через 8 дней председатель Совета Министров И. Л. Горемыкин отверг все пожелания Думы. Его назначение состоялось за неделю до открытия Думы вместо отстраненного от этого поста С. Ю. Витте. Новый премьер имел установку распустить Думу, если она захочет принять аграрный закон. Первый «конституционный» кризис разразился в связи с правительственной декларацией, отвергавшей притязания Думы, изложенные

в думском адресе. Последняя, в свою очередь, приняла резолюцию о полном недоверии правительству и потребовала его отставки. Министры объявили Думе бойкот и демонстративно прислали ей свой первый законопроект об ассигновании 40 029 рублей 49 копеек на постройку пальмовой оранжереи и сооружении прачечной при Юрьевском университете. Дума ответила градом запросов. За 72 дня своего существования I Государственная Дума приняла 391 запрос о незаконных действиях правительства, в которых депутаты высказывали свое мнение и критиковали существующий строй. Это широко обсуждалось общественностью, так как все стенографические отчеты заседаний Думы публиковались в газетах, а затем в обязательном порядке издавались отдельными томами. Во время работы Думы в Таврическом дворце были аккредитованы около 200 журналистов.

Несмотря на возникавшие конфликты в Думе, внутри правительственного лагеря преобладало мнение не спешить с роспуском Думы, а содействовать ее дискредитации в глазах народа. Тактика А. И. Горемыкина выразилась в полном игнорировании, «бойкоте» Думы. Она была предоставлена самой себе, что при ограниченности ее прав, конфликтах с правительством, пестром партийном составе в конечном итоге могло вызвать недовольство избирателей ее непродуктивной работой. Однако конфликт между Думой и правительством все больше усиливал опасное «шатание умов». На заседании Совета Министров в начале июня 1906 г. большинство во главе с А. И. Горемыкиным пришло к заключению о необходимости роспуска Думы. Дело оставалось за поводом. Его предоставила сама Дума. На заседании 4 июля она решила обратиться к населению с разъяснениями по аграрному вопросу, торжественно обещая не отступать от принципа принудительного отчуждения частновладельческих земель. На другой день кадеты спохватились и забили отбой, но было уже поздно. Император и правительство решили использовать ситуацию. Петербургский градоначальник В. Ф. фон-дер Лауниц твердо заявил, что роспуск Думы не вызовет серьезных волнений.

6 июля 1906 г. Николай II объявил о назначении председателем Совета Министров П. А. Столыпина. За ним был сохранен пост министра внутренних дел. Первое выступление Столыпина в Думе 8 июля 1906 г., в котором он оправдывал действия полиции и властей в связи с черносотенными погромами, было освистано. Однако стиль Столыпина проявился сразу же – это твердость и решительность поступков. Именно такой премьер нужен был в сложившихся условиях.

9 июля 1906 г. депутаты Думы пришли вТаврический дворец, где проходили заседания, и нашли двери запертыми. Император, воспользовавшись правом роспуска Думы, прекратил ее работу. В Манифесте о роспуске Думы говорилось, что Дума не успокаивала население, а разжигала смуту. Она оказалась «неработоспособной». Подтверждалось, что законы об учреждении Государственной Думы и выборах остаются без изменений. В высших правительственных сферах имелось немало противников «прыжка в неизвестность». Д. Ф. Трепов считал принятое решение авантюрой, о чем, с присущей ему прямотой, заявил П. А. Столыпину. Опасаясь «революционных эксцессов», всем губернаторам было предписано немедленно произвести обыски и аресты руководителей революционных организаций, принять меры к охране правительственных и железнодорожных сооружений, телеграфов, банков, тюрем, складов оружия, к защите помещичьих владений.

Кадеты узнали о роспуске Думы ночью, утром собрались и тут же приняли решение обратиться с воззванием к стране. П. Н. Милюкова «ради предосторожности изолировали» в пустой комнате, где он, положив лист бумаги на пыльную крышку рояля, набросал черновик документа. Затем вернулся к остальным членам ЦК, выслушал замечания и внес поправки. Текст был одобрен, гонец послан к трудовикам. Трудовики, пообщавшись с социал-демократами, согласились встретиться в Выборге.

В Выборг приехало 178 депутатов, в том числе 120 кадетов. 10 июля в гостинице «Бельведер» было подписано «Выборгское воззвание» («Народу от народных представителей»), по сути, в первоначальной (милюковской) редакции. Предложение трудовиков вставить в воззвание призыв к войску не подчиняться приказаниям правительства и «не идти на братоубийственную войну с народом» кадеты отвергли.

В воззвании сообщалось, что Дума была распущена в тот момент, когда занималась аграрным законодательством, содержались призывы к населению о неповиновении властям: отказу от уплаты налогов, рекрутской повинности и т. д. Однако в столице обстановка была спокойной, никаких выступлений не было, и многие депутаты испугались собственной смелости. Кадеты предложили исключить из текста воззвания призывы к населению. Со своей стороны социал-демократы призвали ответить на роспуск Думы подготовкой всеобщего вооруженного восстания. Но подобный выход из ситуации был практически невозможен. Среди прежних активных участников революционных действий обозначился спад, вызванный разными причинами, в том числе, усталостью, стремлением к стабильности и даже разочарованием в революции. Либералы на том этапе прочно встали на «конституционный путь». Правительство располагало мощным аппаратом подавления. Происходило быстрое политическое размежевание как между партиями, так и внутри них, но все это шло на уровне «верхов» – руководителей, а «внизу», среди рядовых масс, нарастал аполитизм. Дума не стала «рычагом революции». Разрозненные выступления на флоте и в армии закончились поражением, а выступления рабочих Москвы и Петербурга не привели к всероссийской забастовке. Июльский политический кризис был разрешен в пользу самодержавия.

Между роспуском I

Государственной Думы и созывом второй прошло семь месяцев. Вторая Государственная Дума открылась 20 февраля 1907 г. Так как революционные партии участвовали в выборах, ее состав был еще более радикальным. Смогли провести своих представителей и консерваторы (10 депутатов), октябристы – 44 депутата. Кадеты потеряли значительно число мест, но их представительство осталось солидным (98 мест). Народные социалисты и эсеры получили 53 места, социал-демократы – 65. Председателем Думы стал кадет Ф. А. Головин. Из-за привлечения к ответственности подписавших Выборгское воззвание II Государственная Дума имела, по воспоминаниям современников, «ненормально серый состав». Она не могла идти в сравнение с первой, в которой были почти все громкие имена общественности. Как писал В. А. Маклаков, «II Дума была неудачной и по составу и по своему исключительно низкому культурному уровню; в этом отношении из всех четырех дум она побила рекорд». Другой член II Думы, Сергей Булгаков оценивал еще резче: «Я не знавал в мире места с более нездоровой атмосферой, нежели общий зал и кулуары государственной Думы. Возьмите с улицы первых попавшихся встречных, присоедините к ним часть бессильных, но благомыслящих людей, внушите им, что они спасители России… и вы получите Вторую Государственную Думу» [12].

В отличие от I Думы вопрос о преобразовании государственного строя практически не вставал, многие депутаты приняли решение «Беречь Думу», действовать более осмотрительно, умерили требования, перестали «злоупотреблять» запросами. Как и в прежней Думе, важнейшим был аграрный вопрос, дебатировавшийся более двух месяцев. Особая острота его обсуждения определялась тем, что Дума работала в обстановке очередного, хотя и весьма кратковременного, прилива революционной волны. Усилились стачечное движение, крестьянские выступления. Законодательная деятельность II Думы, как впрочем, и первой, оказалась близкой к нулю. За 103 дня ее работы удалось принять только два закона (I Дума – один). 1 июня 1907 г. П. А. Столыпин потребовал отстранения от участия в заседаниях Думы 55 социал-демократов, а 16 из них – лишить депутатской неприкосновенности для привлечения к суду за организацию «военного заговора». Понимая, что это явилось бы поводом для начала наступления на Думу, депутаты ответили отказом. 3 июня 1907 г. последовал указ о роспуске II Думы и изменении системы выборов. Эволюционный путь перерастания «мнимой конституции» в действительную не состоялся. Поиски компромисса с царской властью в очередной раз оказались неудачными. Тем не менееполитические силы России получили первый важный опыт парламентаризма. И хотя этот опыт был очень запоздалым, так как, когда в России только стали создавать узко-цензовое представительное учреждение, в передовых странах мира уже переходили к всеобщему избирательному праву, думская трибуна была первой возможностью для оппозиционных сил широко заявить о своих программах, проверить свои силы и способы борьбы, переложить язык лозунгов на язык законов, определиться с союзниками и противниками. Отсутствие опыта и традиций парламентаризма в России приводило к преобладанию в Думе и среди ее депутатов «митинговых» отношений и практике бесконечных разоблачений, конфронтации, хотя это и позволяло извлечь определенные уроки взаимоотношений политических партий.

Существование парламента изменило условия деятельности российской власти, ранее совершенно закрытой для общества. Высшие сановники империи, до председателя Совета министров включительно, теперь должны были учитывать мнения представлявших общество в Думе политических партий, постоянно выступать в Таврическом дворце, отвечая на думские запросы, защищая законопроекты своих ведомств – причем не только на пленарных заседаниях, но и в рассматривавших эти законопроекты думских комиссиях, – или участвуя в обсуждении подготовленных законодательных предложений. Ораторские способности, умение отстаивать интересы правительства в Думе стали немаловажным фактором при назначении на тот или иной пост в исполнительной власти. Сами правительственные законопроекты в подавляющем большинстве своем теперь становились известными российскому обществу уже на стадии обсуждения в Думе, чаще всего в думских комиссиях, и не только политические партии, но и самые разнообразные общественные организации, в том числе и научные общества, профессиональные союзы и др., получили возможность включиться в их обсуждение.

В то же время учреждение Государственной Думы не сняло имеющихся в обществе противоречий, а привело к появлению новых – между Думой и правительством, внутри Думы.

Первая российская революция привела к своеобразному политическому итогу, который не устраивал ни одну из боровшихся сторон. Под мощным давлением оппозиционных и радикальных сил авторитарный режим вынужден был согласиться на некоторое обновление государственного строя: пойти на создание общероссийского представительного учреждения с законодательными полномочиями, реформировать Государственный Совет, допустить определенный минимум политических свобод, тем самым официально санкционировать оппозицию и ускорить процесс политизации общества, становление многопартийности в России.

Однако реформу государственного строя России осуществляли не те, кто был вызван к жизни процессом модернизации и был жизненно заинтересован в установлении в стране правового государства и гражданского общества, а именно те силы, для которых введение конституции и парламентаризма грозило потерей политического статуса. Поэтому, не только не разделяя, но и не сочувствуя идее конституционализма, авторитарная власть «сшила под себя и для себя» такой «конституционный костюм», который не удовлетворял общественность. Либералы не получили ожидаемой парламентарной, конституционной монархии, ибо невелики были права Думы, не удалось добиться создания «думского министерства». Революционный лагерь называл произошедшие перемены «лжеконституционализмом» и открыто признал поражение революции. Страна пробудилась к политической жизни, вопрос о выборе путей преобразования государственного строя по-прежнему стоял на повестке дня.