Учебное пособие

Мистеру Майарана

В моём понятии нет слова «перерождение», а смерть имеет прямой смысл. Умереть, значит не жить. Век мага короток, а человека ещё короче, поэтому многие стараются не думать о цели своего существования, боясь погрузится в уныние.

– Все семьсот лет я наблюдал за изменениями в твоём мире. Наблюдал и за тем, как меняется отношение к жизни простых людей, как меняется магия вашего мира, имеющая ограничения. Планета стала хищной, люди злыми, а атмосфера мира… унылой, – неожиданно Айсэттар крепко прижал к себе и прошептал на ухо. – Представь

моё удивление, когда среди всего этого беспросветного мрака появилась тёмная светлая ты? – сердце ёкнуло, а по коже от его близости и проникновенного шепота побежали мурашки. – Как яркое солнце посреди унылого зимнего дня, – мужчина отстранился, чтобы посмотреть в мои глаза. – Я прекрасно помню, твои тёплые нежные губы на своих. Помню их вкус.

А я в этот миг вспомнила другое. Вспомнила, как зудели пальцы от желания притронуться к его груди и услышать тяжелый стук застывшего сердца, как горели щёки от стыда за содеянное и о том, какими нежными были его губы.

Желание коснуться их вновь затопило с головой. Рука скользнула на грудь элларийца и я ощутила под ней мощный тяжелый удар, ещё один, другой. Почти такие же, как бьётся сердце в моей груди. Замерла с каким-то странным благоговением и трепетом. Оно бьётся. Казалось бы, что в этом странного? Но… Мне почему-то до дрожи в пальцах казалось это восхитительным.

А эллариец смотрел в мои глаза с нежной насмешкой, позволяя касаться своей груди.

– Иди сюда, – шепот от которого я затаила дыхание, позволяя притянуть себя.

Касание губ и…

Словно брызги ярких красок на белый холст. Или это похоже на вспыхнувшие искры во тьме? Так тепло и нежно, словно меня укутали в мягчайший пуховый плед. Его губы неспешно ласкали мои, а я чувствовала себя падающей с обрыва. Прямиком в пропасть за секунду до того, как за спиной распахнуться крылья.

И я бы и дальше утопала в этой пьянящей нежности, но мир раскололся от звуков красивого голоса, заставив вздрогнуть и отстранится.

– Значит ты променял меня на человечку с нижних миров?

Я вновь заглянула в глаза элларийца, на этот раз в них обнаружила только холод, но он был направлен не на меня.

– На неё можно променять всю империю, Иза. Разве я не просил тебя убраться отсюда?

Белоснежная красавица хмыкнула и посмотрела на меня с прищуром, будто просчитывая ходы. Это было… странно.

– Я хотела поговорить о твоей сестре. Вернее, о том, кто помог ей покинуть этот мир.

Айсэттар не дрогнул, но атмосфера вокруг ощутимо накалилась, будто в любую секунду пространство могло рвануть. Эллариец ссадил меня с колен и обратился прохладным тоном.

– Возвращайся домой, – увидев недоумение в моих глазах пояснил. – Это очень важно.

И не то, чтобы я сильно настаивала на присутствии в этом мире вообще, но мы пришли сюда вдвоём. Хотелось бы и уйти в полном составе. Айсэттар наклонился и лекго коснулся моих губ, а уже через секунду кожу обдало морозом и меня перенесло

в дом папы. Прямо в зал, где была лестница на второй этаж.

– Я дома! – крикнула в пустоту, надеясь, что Нир откликнется.

– А я ждал, – донеслось со спины знакомым голосом.

Я резко развернулась и наткнулась прямо на холодный чёрный взгляд полный голодной тьмы. И только сейчас поняла, что помещение наполнено знакомым ароматом, от которого по коже бегут мурашки.

Только этого мне не хватало.

А это вам иллюстрация от Лены Коржик) Красотень)

Глава 12

Время тихо утекало сквозь пальцы, отсчитываемое ударами сердца. Невозможность что-то изменить шла рука об руку с надеждой. Надеждой на то, что ледяной принц снова позовёт меня и вытащит отсюда, но… время тихо утекало сквозь пальцы.

Было ли страшно? Было. Было очень страшно в создавшихся обстоятельствах. Не могу сказать, что я не виновата в том, что оказалась в таком положении. Сама согласилась следовать за тёмным в его дом, но ведь и выбора он мне не дал. Не тогда, когда в руках держал знакомую чёрную повязку на один глаз.

Скрип ссохшегося стула подо мной, шорох верёвки стягивающей запястья за спиной и тихое дыхание того, кто неотрывно смотрит в мои глаза. Это помещение просто пропахло ирисами, землёй и могильным холодом, и всё это в совокупности давило на меня.

– Всё могло быть иначе, – в который раз повторяет лорд директор, не обращая внимания на постанывания и странные бормотания, доносящиеся из-за двери мерзкой комнаты.

Я вновь потянула руки, пытаясь избавится от пут, но взгляда от красивого лица тёмного не отводила.

– Я давно тебя заприметил, Айрис. Видел, как смотришь. Как восхищаешься, – его рука легла на моё колено, и я мысленно порадовалась, что на мне комплект из брюк и кофты, что дала красноволосая. Почему не срабатывает щит? Да, я пошла за ним по собственной воле, но он угроза. – Берёг тебя до последнего, позволяя своему племяннику забавляться, пока не придёт время. Ты провалила задание, Айрис. Провалила настолько, что мы потеряли империю.

Что? Я уставилась в чёрные глаза и ждала подтверждения его словам. Лорд директор улыбнулся краешком губ.

– Да, Тавьен мой племянник. И благодаря тебе, он достаточно сильно пострадал от рук элларийца, – мужчина зло усмехнулся, видя мой испуг. – Многие не понимают, почему я так пекусь о нём, но меня это никогда не волновало, – рукой он похлопал себя карманам брюк, а нащупав вынул оттуда плоский металлический футляр. – Думаешь это из-за родственных связей?

Все так думали. Дархарэст позволял своему племяннику всё, потому что любил какой-то своей странной любовью и всюду за него заступался. И ведь удавалось до последнего. Надо ли говорить, что самого Дархарэста в лицо видели единицы?