Ученье – свет, а богов тьма
Шрифт:
– Да, конечно, – удивленно киваю я.
– Вот шакал, – снова вздыхает он. – Они так отвлекают!
– Привыкай, – усмехаюсь. – Всю жизнь будут отвлекать.
– Не, ну, я ж когда-нибудь женюсь, тогда-то перестанут!
– Откуда такая уверенность?
– Как откуда? Вот отец на тебе женился, ему теперь на всех остальных баб положить с п…
– Кир!
– Да, да, короче, ты поняла.
– Я-то поняла, но почему ты думаешь, что я его не отвлекаю?
– Ты хотя бы с ним в одной комнате не сидишь целый день, – кривится ребенок. –
Я выгружаюсь на крыльцо и забираю с собой Филина, который норовит вляпаться по самое пузо в снежно-грязевую кашу. Вместе мы дожидаемся Кира в предбаннике черного хода.
– Филин, мыться! – командует Кир.
Пес послушно цокает в сторону ванной, где его уже ждет слуга с полотенцем.
– А чего Айша с Хосом на ужин не пришли? Вроде погода не для гуляний.
– Хос сегодня работает, он с отцом придет, какие-то карты они там рисуют, что ли… А Айшу я подвез к Ажгдийдимидину. В клуб сегодня заходила Орешница, учила девчонок че-то там вышивать, так что Айша раздает подарки. Мне вот штуку какую-то сделала. – Он достает из ксивника, который носит под дилем, маленький кулончик из кусочка бирюзы, обшитого земным бисером, который я покупала специально для клуба. Возраст и умения мастерицы по изделию очевидны, но для Айши это большое достижение, у нее очень плохо развита мелкая моторика.
– Она молодец, – хвалю я.
– Я то же самое сказал, – кивает Кир. – А Хос от таких штук просто тащится, он до сих пор не может бусинку в пальцы взять. Хорошо, отец придумал ему колпачок на коготь надевать, так он хоть по экрану писать буквы может. Стилус-то еле-еле держит, и через пять минут пальцы сводит, говорит.
– Бедняга, – успеваю сказать я, когда из ванной выбегает счастливый Филин и нам с Киром приходится прятаться за углом, чтобы не попасть под фонтан брызг, которые он задорно стряхивает, несмотря на полотенце.
Кир смеется и вызывает лифт.
– Слушай, – вспоминаю я уже в лифте, – так ведь Айшины поделки небось не просто так побрякушки, если я хоть что-нибудь понимаю в этих духовничьих заморочках.
– Естественно, – фыркает Кир. – В клубе уже такая очередь выстроилась на ее поделки, чума! Но у нее все четко – первую мне, потом наставникам своим по штуке, потом Унгуцу и вам с отцом, а там уж все остальные. Кстати, не знаю, для Алэка надо бы попросить, но он же носить не может, мелкий…
– На одежку пришить можно, он это любит, – предлагаю я.
– Тоже верно. Короче, в клубе все пока получают цацки от Атех.
Я моргаю, приспосабливая зрение к полутемному коридору на нашем этаже.
– Атех – это же дочь того знающего, Авьяса, – припоминаю, хмурясь.
– Ну да, – кивает Кир, – она тоже к нам в клуб ходит. Ты не знала?
– Нет… А почему? Она же довольно далеко живет.
– Авьяс купил ей с матерью дом в столице, теперь тут живет. Она тоже знающая. Ну, в смысле, со способностями, как Айша. Конечно, не такая крутая, но все равно. Ей в обычном клубе дроздец, бьют, и все такое. Я с ней немножко познакомился, когда она у нас лечилась, ну и попросил Унгуца ее тоже взять. Она неплохая девка, да и родаки у нее нормальные.
– Да уж, я думаю. Ты решил всех сирых и убогих в свой клуб собрать, что ли?
– Не, – ухмыляется Кир, – только симпатичных.
Я кошусь на него испепеляющим взглядом.
– Шутка, шутка! – хохочет он. – О-о, смотри, кто идет!
Мы только что зашли в гостиную, и навстречу нам движутся Тирбиш и Алэк. Мелкий усердно переставляет задние лапки, вцепившись передними в пальцы Тирбиша так, что кончики побелели.
– Мы идем вас встречать! – радостно сообщает Тирбиш.
– Пальцы тебе не оторвет? – интересуюсь я, приседая и протягивая руки навстречу деточке.
– Ничего, они крепко держатся, – бодро отвечает Тирбиш. – Ну давай еще немножко, топ-топ и к маме!
Алэк наконец достигает финиша и победоносно забирается ко мне на ручки.
– Ишь ты какой прыткий сегодня! Тирбиша небось вымотал, а?
Алэк довольно лепечет что-то подозрительно похожее на «Еще как!».
Тирбиш и правда с трудом держит глаза открытыми.
– Да уж, князь весьма… энергичный. Капитан заходил сегодня днем, занимался с ним гимнастикой, я немного вздремнул, признаюсь… А то он последнее время совсем перестал днем спать.
Алэк, всячески подтверждая слова няни, принимается прыгать у меня на руках, издавать боевые кличи и тянуть у Кира из карманов мелкие предметы.
– Если так тяжело с ним, давай мы тебе сменщика возьмем, может, из братьев твоих кто захочет? – предлагаю я. – На твоей зарплате это не скажется, ты и так всю жизнь в нашего ребенка вкладываешь. Или хочешь отпуск?
– Я даже не знаю, – зевает бедняга. – Пока он не ходил, такой спокойный был, вообще ничего не надо человеку, мне даже неудобно было, что я такие деньги получаю ни за что. А теперь вдруг фейерверк, как будто все это время силы копил. Уже гимнастика два раза в день, а все равно не устает. Если так и дальше пойдет, я и правда один не справлюсь.
– Судя по тому, что говорит Азаматова матушка, дальше будет только хуже, – усмехаюсь я, слегка подкидывая ребенка на руках, чтобы поудобнее перехватить.
– Со мной у Гхана были те же проблемы, – замечает Кир, ловя Алэка за руки, прежде чем он успевает вцепиться мне в волосы. – Да, братан, все мы одной кудели, а?
Алэк радостно соглашается и принимается переползать на Кира. После того как Азамат месяц назад начал с ним заниматься детской гимнастикой, ребенок совершенно превратился в обезьёнка, и хотя ходит пока еще шатко, отлично висит на руках, помогая себе свежеотращенными зубами.
Тирбиш слегка покачивается на ногах, и Кир делает предупредительный выпад, чтобы его поймать.
– Ниче, стою пока, – отмахивается тот.
– Иди уже спать, – говорю. – Завтра обсудим, кого тебе в пару взять. И рано не приходи, где-нибудь к обеду. У меня утро свободное, сама повожусь.
– Вы потом не встанете, – усмехается он, но послушно топает прочь, даже не пожелав Алэку спокойной ночи.
– Бу-у-у-у! – возмущается мелкий.
– Сам виноват, – радостно сообщаем ему мы с Киром.