Ученица дракона

Халкиди Марина Григорьевна

Лар подумал, что ученики в чем-то превзошли его. Да и не один он их учил. Так что школа первого и второго магистра Тара тоже была заметна.

— Обращайтесь и взлетайте, а мы прикроем остальных людей.

Лар посмотрел на Эгра. Орк вывел весь свой отряд из крепости через брешь обрушенной восточной стены. Многие орки держали в руках оружие, но некоторые были готовы помочь людям пройти горный перевал.

В крепости оставалась лишь горстка уцелевших солдат, которая должна была сдержать натиск перунцев. И Витни…

— Вперед, — пробормотал Лар, спасти тех, кого еще можно было спасти. А если Селений видел в своих видениях

хотя бы один шанс, то надежда была. И хотя жрица Алике оберегала только драконов, сейчас Лар Белый обратился к ней, моля чтобы она взяла под свое крыло и юную воительницу.

Драконы наконец-то взмыли в небо, унося на своих спинах женщин и детей. И если первые кричали от страха, то дети радовались в предвкушении полета.

Многие солдаты в крепости и оставшиеся с ними фермеры невольно отвлеклись, чтобы увидеть бегство людей и трех совершенно разных, но величественных драконов. И хотя человеческая жизнь была коротка, и люди не сохранили память о тех временах, когда драконы солнца десятки раз приходили к ним на помощь, прошлое оставалось неизменным вне зависимости оттого — помнили о нем или нет. И может быть, подумал Даре, читая мысли сотен солдат и простых людей, когда- нибудь они и научатся помнить не только имена человеческих героев…

Те времена, когда люди, отправляясь в сражение, пели, давно уже канули в прошлое. Как канули в прошлое и кровопролитные войны на уничтожение. Но сегодня воины, отправляясь в бой, знали свою судьбу. А надеялись и желали они спасения не себе, а беглецам. Так что они шли в бой, чтобы сражаться и умирать не ради славы короля и Сердели, а ради людей. Ради заботливой поварихи, которая всегда пыталась доложить в тарелку добавки и двух ее юных дочерей, которые бегали с тяжелыми корзинами с едой для солдат на дальнюю заставу. Ради веселых служанок и угрюмой миссис Потс, способной заштопать любую рану лучше лекаря. Ради красавицы Эвелин, которая вместе с мужем давала представления в крепости. И ради не улыбающейся Лейси, собирающей в лесу лечебные травы и коренья. Вокруг крепости были разбросаны небольшие селения, и все люди хорошо знали друг друга. Так что солдаты были готовы умереть не ради призрачных лозунгов и легенд, а ради тех, кого знали многие годы.

Первым запел еще молодой парень, который всего лишь пару месяцев назад прибыл в Оширскую крепость. Он запел старую балладу, даже не о войне, а о ратных подвигах старых героев, чьи имена также были вырезаны на столичной стеле. У парня был высокий и чистый голос, которым эхом подхватил ветер.

Губы Витни дрогнули в улыбке, эту песню она знала наизусть. Когда ее мать перестала петь на языке степняков, девочка училась народным песням и балладам у мальчишек и солдат гвардейского столичного гарнизона.

Витни подумала, что ком в горле помешает ей подхватить знакомый напев, но все же она запела. А затем несколько солдат ударили в щиты в ритм музыке. Остальные воины подхватили и песню, и удары в щиты.

Ролан усмехнулся, когда офицеры впервые последовали примеру солдат и тоже запели.

— Так и умирать не страшно, — тихо заметил комендант.

Витни перестала петь и улыбнулась. Все же от страха ей не удалось избавиться. Вот только наконец-то она осознала — это был не страх смерти. Да и что такое смерть? Покой, ведь и терять ей, увы, было нечего и некого. Конечно, Лар сохранит память о ней, возможно, Сендельмен вспомнит о ней за бокалом вина или когда будет писать свои

хроники. Принц скорее всего учредит какой-нибудь орден. А может людская молва сохранит в памяти ее имя. Менестрель сочинит балладу, и когда-нибудь, отправляясь в бой, солдаты споют ее перед войском противника. Но никто не отправится следом за ней, ища ее в мире мертвых или в других перерождениях. И Витни сожалела, что так и не успела никого полюбить. И сожалела, что и ее никто не любил. А у костра и на той башне с сигнальным костром — все это было только иллюзией.

— А мне все же страшно, — прошептала в ответ девушка. — И я сожалею о том, что могло бы быть, если мы выжили бы сегодня.

— Что было бы… — повторил Ролан и задумался, покосившись на шлем в руке, который так и не надел. — Я собирался вернуться в столицу и жениться, — признался мужчина, — чтобы род не прервался на мне.

— Ни одного бастарда? — недоверчиво хмыкнула Витни.

— Ни одного… чтобы утешить отца после моей смерти.

— Да и я не обзавелся, — усмехнулся Джеймс Луде, — хотя последний темненький у жены кузнеца очень даже на меня похож.

Капитан рассмеялся собственной шутке, но никто не присоединился к его смеху. Ролан напряженно всматривался вдаль, зная, что он отдал сегодня последний приказ. Он разделил свою маленькую армию на четыре отряда. Сам он собирался возглавить наступление верхом на лошади, чтобы ворваться в гущу врага. Без страха, только вперед, чтобы повести за собой всех воинов.

Витни удивилась, когда Луде сам подвел к ней скакуна.

— Я привел его с собой из столицы, — тихо сказал Джеймс уже без юмора и улыбки. — Не захотел оставить его дома, а надо было бы.

Витни продолжала разглядывать породистого жеребца, которому не было места на поле брани, слишком он был хорош. К тому же она не понимала, почему Джеймс решил уступить ей своего скакуна. Ведь второй лошади у него не было.

— А ты?

Луде вместо ответа сжал в кулак медальон на груди. Жарден выполнил приказ и взорвал стену с проходом. Беглецы покинули крепость. Но вот если крепость падет, вернее, когда она падет, поправил сам себя Джеймс, армия противника устремится в погоню, а драконы не успеют всех спасти. Да и они не были так неуязвимы, как думал капитан.

— Так пороха больше нет, — заметила Витни. — Мы же использовали все запасы, которые были в крепости.

— У нас остались огненные шары, оставленные Сендельменом. Так что им потребуется очень много времени, чтобы расчистить проход.

— Но…

Витни осеклась. Шары с магическим наполнителем обладали огромной разрушительной силой, но имели они и недостаток. Это маги могли с легкостью и на расстоянии вызвать искру, чтобы взорвать шар. А без магии это приходилось делать с помощью спичек. Но вот фитиль у шаров был меньше десяти сантиметров, а взрывались они мгновенно.

— Эх жаль, — усмехнулся капитан, — никто и не узнает о моем геройстве.

Луде подмигнул, заметив, как Витни смахнула пару слезинок с ресниц.

— Я буду знать, — прошептала она, а потом кивнула на воинов. — И они будут знать. Джеймс подумал, что каждый из тех, кто пел и бил в щиты — герои, но и об этом никто не узнает. Сотни солдат — одни мужчины, ведь служанки покинули крепость. Даже старую Глойс увели дети, хотя она и собиралась умереть на своем посту. Витни оставалась единственной женщиной в крепости и на поле брани. Ведь колдунья пряталась за спинами своих слуг.