Ученица олигарха
Шрифт:
У Крейна вытянулось лицо.
— А… так вот ты почему голая была. Босса обслуживала. Я-то думал, вот девка идеальная, не успел зайти, а она уже течет, как сука. А это вон чё было… А ведь я уже успел забыть, что ты шалава.
— Дурак! У нас с ним не было ничего.
— Ага, рассказывай. Чтобы этот озабоченный был рядом с твоей голой жопой и не насадил ее на кукан? Никогда не поверю. Он трахает все, что шевелится, а что не шевелится — расшевелит и трахнет.
— Не мой случай. Не хочешь — не верь. И вообще —
— Я что, сутенер, на шлюху права заявлять?
— Сволочь!
— Шкура гребанная.
Она резко отвернулась, встряхнув волосами и сложив руки на груди. Он сперва рванул в угол, где два детектива копались в мусорном бачке. Но сразу вернулся.
— Знаете, что, девушка? Не уходите никуда. Мне вас допросить надо.
— Наручники с плеткой не забудь, допрашивальшик хренов.
Он с силой схватил ее за предплечье и поволок к выходу.
— Мы в допросную, — бросил он констеблям. — Я скоро вернусь.
— Приятного допроса, — жеманно улыбнулся директор Марш.
***
— Допрос свидетеля Валенсии… Как у тебя фамилия? А, не говори, я знаю твою фамилию. Твоя фамилия Шалава. Итак, допрос Валенсии Шалавы.
— Кретин.
— Как давно вы знаете жертву, госпожа Шалава?
— На целых пять минут меньше, чем некоего гандонистого охранника, который любит оскорблять проходящих мимо девушек, инспектор Тупень.
— То есть вы признаетесь в том, что целенаправленно искали именно ее?
— Да нет же! Я встретила ее совершенно случайно. Она рыдала в одной из пустующих комнат. Я хотела ее успокоить.
— Каким образом? Перерезав горло?
— Нет, выслушав и посоветовав не парится.
— О, да вы гений психологии, мадам Шалава. Эта методика помогает вам в нелегком труде по раздвиганию ног перед незнакомыми мужчинами?
— Вам виднее, господин Вялый Член.
— Ну, конечно, у босса-то он крепкий, большой и вечно торчащий.
— Именно так. Он постоянно готов, не то что ваш. А еще его безумно приятно сосать. Когда язычком так медленно вокруг головки, а потом в отверстие уретры кончиком…
— Сука!
— … а потом всасываешь в рот эту упругую, большую, так что губы растягиваются до упора…
— Твои губы? Растягиваются? Сказки не сочиняй. Чтобы твои губищи растянуть, нужно в них десяток залуп затолкать одновременно.
— А он у него как раз такой, по ширине с десяток, не то, что у некоторых. И по длине норм, как раз в горло достает, так что задыхаешься. Он в горло долбит, а высунутый язычок по стволу гуляет, яйца облизывает, губки в лобок упираются. М-мм… А уж когда этот толстенный хер в пизду входит… о, вот где кайф…
— Заткнись, стерва!
— В голове только одна мысль — сейчас он меня разорвет. Но он не разрывает. Он начинает
— Большой Взрыв, говоришь?
(звук отодвигаемого стула)
— Я те, шлюха, сейчас такой взрыв устрою…
— Ай! Больно!
— Иди сюда, блядища.
— Нет!
— Чего нет? Тебя никто не спрашивает. Башку вниз опустила. Жопу подняла.
(треск раздираемой ткани)
— Давай сюда свою щелку сладкую. Вот так… Вот она моя красавица… Ноги шире раздвинь…
(резкое хлюпанье)
— А-а!
— О, кайф… Она у тебя опять мокрая.
— Ох… ох…
(скрип стола, шлепки о задницу, вскрики, стоны)
— Ну, как? Вялый? Маленький?
— А… а… а…
— Что, нравится, сука, когда тебя раком жарят?
— Да… да…
— А вот так нравится?
— Да… еще… еще… м-м…
— Нравится, шлюшка? Насаживайся давай, насаживайся. Ох, жопа пухлая… пизда тугая…
— Да… да… Еби меня… Еби… Быстрее!
— На! На! На!
(ритмичный скрип трясущегося стола, шлепки и громкое хлюпанье)
— Ааааа!
— О да, детка…
(долгое молчание, хриплое дыхание)
— Черт! Крейн! Ты мне всю спину залил!
— Ну а что ты хотела? У меня было два варианта. Кончить во влагалище. И кончить на жопу. Немного промахнулся. Ты бы что выбрала? Влагалище?
— Мудак. На салфетки, вытирай мне спину.
(шуршание бумаги)
— Блин… Никогда бы не подумал, что меня возбуждает мысль о том, что мою бабу кто-то пялит… Меня эта твоя болтовня так завела…
— Это потому что ты латентный куколд, милый. Давай как-нибудь пригласим босса. Он меня будет ебать, а ты будешь смотреть.
— Слушай, Вавилония… Ты больная на всю голову.
— Я Валенсия.
— Не-е-е. Ты — Вавилония. Столица изврата и разврата.
— Погоди. А что означает этот горящий огонек?
— Мля…
— Ты что, все записывал?!
— Хуже. Это все сразу шло в сеть и на облако. Правила полицейского департамента. Допрос все-таки.
— Нет, Крейн. Ты не куколд. Ты какой-то гребанный мудень.
(щелчок. Конец записи)
***
Звонок раздался, когда они входили в ресторан.
Крейн выудил мобильник и чертыхнулся, увидев, кто звонит. Поднес к уху.
— Да, господин комиссар!.. Никак нет, господин комиссар… Но… Это чистая случайность. Кнопка западала и не выключалась… Нет… Нет… Это свидетельница, господин комиссар… Важная… Да, одна из учениц… Ну, что вы. Я разве похож на педофила? — повернулся к Валенсии. — Тебе двадцать один есть?