Ученица олигарха

Че Сергей

— Трудно пока сказать. По внешности вроде бы стопроцентное попадание. Единственное, бедра жирноваты. Зад. Видно, любит торты на ночь уминать. Насчет психики ничего не скажу. Потом будет ясно.

— Про нее точно никто не вспомнит?

— Точно. Ну, кроме сутенера и шлюшек-подружек. Но это такой контингент… Быстро все забывает. Мы с ними разберемся.

— Не задерживайся.

Собеседник положил трубку.

Дедушка Мишель залпом допил бурбон, подхватил стоящий у двери кейс и вышел

в фойе.

Глава 2. Город без названия

В кромешной тьме горел огонь, за огнем сидела на бревне бабка и что-то как всегда напевала. На ее голову был накинут цветастый платок, в руках мелькали спицы, а от спиц тянулось по земле что-то странное, напоминающее огромную мохнатую гусеницу.

Валенсия села на пень рядом с костром. Ветка под ногой хрустнула. Бабка подняла голову.

— А, прискакала, курица. Как все путем, так тя не дождесси. А как клюнет кто в толстую жопу, тут же бежишь сюды жалиться.

— Да не бегу я сюды, баушка. Меня сюды выкидывает, когда я сознание теряю, а потом обратно закидывает.

Бабка отмахнулась.

— Неважно. Допрыгалась ты. Теперь из тебя точно заливное сделают. Я сама хотела из тебя заливное сделать, но уж больно ты жирна, девка. А мне диета полагается.

— Ты говорила, — вздохнула Валенсия. — Сотню раз.

Бабка косплеила из себя то ли Бабу-Ягу, то ли немецкую лесную ведьму.

— Ну, говори с чем пожаловала.

— Меня похитили, засунули в чемодан и куда-то везут. Скорее всего за границу.

— Ну, раз за границу, значит не заливное, а барбекю. Или форшмак.

— Форшмак из селедки.

— Вот и я говорю, форшмак.

— Делать-то что, баушка?

— А што тут сделашь? Если кто на твои жиры позарится не в кулинарном смысле, то считай повезло. «Тропу наслаждения» к нему применишь и «взрывным финалом» заполируешь. Вот тебе и служивая собачка. Будет бегать за тобой, высунув язык, и ждать приказов. Главное, делай вид, что пассивная и покорная. Если поймет, что это ты ведешь, все будет насмарку.

«Тропу» с «финалом» Валенсия уже пробовала. На Малыше. И была не слишком довольна результатом. Гигантский слюнявый Малыш теперь таскался за ней всякий раз, когда видел, и ждал не приказов, а повторения.

— А другой способ есть? Мне бы просто сбежать и чтоб не догнали.

— Другой… — проворчала бабка. — Способов, милая моя, тышши. Знай, сочетай цепочки. Некоторые способы из десятков частей состоят и делаются неделями. Но они должны подходить к ситуации, как ключ к замку, как хер к манде. А ты своей ситуации не знаешь. Сидишь в чемодане и паникуешь раньше времени. Зачем тебя скрали? Что делать собираются? Оглядись, узнай, чего от тебя хотят. Тогда и способы составляй.

— Толку

от тебя, бабка… — расстроилась Валенсия. — Если я ждать буду, меня и впрямь на барбекю пустят. И хватит называть меня жирной! Жирная — это когда пузо и талии нет. А у меня талия — пятьдесят восемь сантиметров!

— Ишь ты. Зато жопа все двести, — парировала старая карга. — Не хочешь учиться — вали отседова!

Она дунула на костер.

Пламя взметнулось ввысь и тут же исчезло.

Все погрузилось в темноту, и в этой темноте вдруг вспыхнул и ударил по глазам…

***

… яркий свет.

Рядом колыхались и бормотали неясные тени.

— Зря ты это делаешь, — бубнил кто-то. — Сказано же было, на место доставить в запакованном виде.

— Так и будет, — прошептал другой. — Я ее обратно в чемодан засуну.

— Все равно узнают.

— Хватит нудеть. Я тебе мало заплатил? Еще добавить?

— Да не в этом дело…

— Ну раз не в этом, выйди и стой на стреме. Мне полчаса хватит. Кто пойдет, скажешь дезинфекция.

— Черт. У нее глаза дернулись. Кажется, просыпается. Добавить раствора?

— Нет. Это даже к лучшему. Давай. Исчезни.

Одна из теней пропала. Щелкнула дверь.

Валенсия завозилась, протирая глаза и пытаясь сообразить, что происходит. Какой-то низкочастотный гул стоял в ушах и мешал думать.

Когда зрение пришло в норму, она увидела, что сидит в широком кожаном кресле, рядом — закрытый шторкой иллюминатор.

Напротив, в таком же кресле сидел лысый чернобородый мужик в спецовке и, улыбаясь, смотрел на нее.

— Привет, — сказал он низким хриплым голосом. — Давно не виделись.

— Где я? — пробормотала она.

— В самолете. Бизнес-джет босса. Это — вип-салон. Красиво, правда?

— Угу, — промычала она, оглядывая широкий диван в углу и еще пару кресел с низким столиком. — И куда мы летим?

— Извини, дорогая, этого я сказать не могу. Ты по мне скучала?

Валенсия вгляделась в загорелое горбоносое лицо с густой черной бородой и светло-серыми глазами.

— Как я могла по тебе скучать, если первый раз вижу?

Улыбка медленно сползла с бородатого.

— Ты меня не помнишь?

— А должна?

— Я думал, такое не забывается.

Ее взгляд упал на его поросшие обильным волосом руки, и тогда она вспомнила.

Видела эти руки совсем недавно на фотографии. Точнее, на своей голой заднице.

— А, — она откинулась на спинку. — Стрип-клуб. И туалет. Извини, я тогда так упилась, что ничего не помню.

— А вот я никак забыть не могу. Лучший секс в моей жизни. Ты была бесподобна.