Ученица олигарха
Шрифт:
— Нет, конечно. Но, солнышко. Ты в последнее время, уж извини, встречаешь нас исключительно в голом виде и позе раком. То в железной корове, то вот здесь. Разумеется, даже у самых стойких нервы не выдерживают. А Прикол у нас стойким никогда не был.
— А че сразу Прикол-то? Потрогать уж нельзя.
— Ладно, — буркнула Валенсия. — Вытаскивайте меня отсюда.
Банзай сделал знак рукой.
Чьи-то руки уперлись ей в ягодицы и потянули наружу заднюю штангу. Насадки вылезли из нее медленно, будто
Банзай щелкнул щеколдой на колодках, поднял вверх фиксирующую часть и помог вылезти.
Сзади стояли Прикол и Носорог. Прикол продолжал дуться. Носорог как всегда был невозмутим.
У дверей торчали, смотрели на нее и глумливо ухмылялись два констебля.
В проходе лежала скорчившись Льен. Над ней сидел на корточках Крейн и что-то записывал в блокнот.
— Одежда в сумке, — сказал он, не глядя на Валенсию. — Я скоро буду всегда ее с собой таскать. Точно знаю, что встречу тебя и что ты опять будешь голой.
— Как вы все здесь оказались? — спросила она, доставая из сумки джинсовые шорты.
— Искал тебя, — пожал плечами Крейн. — Услышал твои всхлипы и стоны. Подумал, что у тебя новый любовник. Хотел пройти мимо, но догадался сперва проверить. Ну и проверил. Вырубил машину. Тут и остальные подтянулись. Это она тебя хотела сексом запытать? — он кивнул на Льен.
— Да. Она же убила Наоми, Грету и Селену. И еще двух.
— Это я уже понял. По цветку лютика и подъемникам.
Крейн подозвал констеблей. Те подхватили Льен под руки и уволокли в коридор.
— Надо будет с тебя показания снять, — сказал он Валенсии. — Особенно по интерполовской старухе. Поэтому никуда не исчезай.
— Куда я теперь исчезну? — хмыкнула она. — Я же наследница миллиардов.
— Вот как? — сухо сказал Крейн. — Поздравляю.
Банзай, Прикол и Носорог переглянулись.
— Хочешь сказать, — проговорил Банзай, — ты теперь не с нами, а играешь в другой лиге?
— Да ну, глупости. Ничего такого.
Понимая, что Банзай прав, она сжала кулаки.
Какой-то мелкий предмет врезался в ладонь краями.
Она раскрыла кулак и посмотрела на серебристый цилиндрик.
— Что у тебя там? — всмотрелся Крейн.
— Память от папочки.
Она нажала кнопку на торце.
Перед ней развернулся трехмерный экран. Теперь он показывал не молодого и ухмыляющегося Хозяина.
Хозяин был старый и сутулый.
Он помахал Валенсии ручкой, достал из кармана какой-то предмет, величиной с брелок от автосигнализации. Нажал на него. И тут же исчез.
— И что это было? — спросил Банзай.
— Понятия не имею, — в недоумении ответила она.
— Огонек мигает, — сказал Крейн. — Такое впечатление, что нажав на кнопку ты запустила какой-то удаленный процесс.
Валенсия глянула на торец.
Там
— Ч-черт… — прошептала она. — Вот я дура…
Она схватила еще не надетую майку и выскочила на балкон.
— Стой! — крикнул ей в спину Банзай. — Ты куда?!
— Одну ее нельзя отпускать, — сказал Крейн и выбежал следом.
Банзай повернулся к Приколу с Носорогом.
— За старших остаетесь. А за этот музей маркиза де Сада головой отвечаете.
Он закинул автомат на плечо, пыхнул сигаретой и вышел на балкон.
***
Балкон.
Перегородки.
Пожарная лестница.
Тамбур.
Дверь в пентхаус настежь распахнута.
Гремит рейвовый музон. Тусуется молодняк, человек десять. По виду — торчки и утырки. Разнополые, но выглядящие одинаково — в темной рванине и синих татушках по всему телу.
— Э-эй… а ты кто такая? — растягивая слова спрашивает один.
Валенсия, не отвечая, проскальзывает мимо, к винтовой лестнице.
— О, еще двое, — орет другой, стараясь переорать рейв.
Банзай и Крейн приостанавливаются на мгновение.
Крейн опытным глазом выхватывает заторможенность, припудренные носы, красные глаза как у кроликов. Потом замечает россыпь таблеток и горку белого порошка на столе.
Банзай вырубает усилитель.
В наступившей тишине начинаются ленивые возмущенные вопли. Кто-то трахается прямо на полу между креслами. Оба половых партнера непонятного пола, тощие и бритые наголо. Банзай машинально присматривается к пассиву, чтобы определить, мальчик он или девочка, но это бесполезно. У них даже татушки почти одинаковые.
— Граждане наркоты! — кричит Крейн. — Я вернусь через полчаса! И если вы еще будете здесь!..
— Ты кто?! — быкует один из нариков.
— Я твой худший кошмар, — говорит Крейн и достает значок полицейского.
Нарики тут же начинают рассасываться. Актив слезает с пассива и даже подает ему руку. Пассив оказывается костлявой девушкой-анорексичкой. Оба нетвердыми походками бредут к выходу, натыкаясь на стены и других наркотов.
Банзай с Крейном бегут к лестнице. Валенсия уже давно поднялась, ее не видно.
Взлетают наверх, вываливаются на крышу.
И сразу слышат удаляющийся вертолетный стрекот.
Черный каплевидный вертолет ныряет за ближайшую высотку и исчезает из виду.
Стоящая у края крыши Валенсия оборачивается.
— Он нас всех обвел вокруг пальца.
— Кто? — не понимает Крейн.
— Хозяин.
Она протискивается мимо них и идет к пряничному домику.
— Он же вроде мертв, — говорит Крейн.
— Жив и даже здоров. Помахал мне ручкой из окошка, прежде чем улететь.