Ученица особого назначения
Шрифт:
— Какой палец? — уточнила, сжимая в руке холодное оружие.
Это тебе не занозу из пальца вытащить, тут выдержка нужна и сноровка. Подозреваю, Фокс устроил новую проверку — на крепость духа. Бестер — не городская барышня, падающая в обморок при виде разбитого носа.
— Какой не жалко, — пожал плечами Фокс.
С сомнением покосилась на ладонь. Вообще-то я все свои пальцы люблю одинаково и не очень-то хочу от них избавляться. Но приказы директора положено выполнять, даже такие травматичные.
Выбрала мизинец.
Прикусила нижнюю губу и рубанула. Подавила желание зажмуриться и не смотреть.
Фокс засек время.
На этот раз кровь была — несколько капель упало на стол. На этом все. Никаких фонтанов, необходимости накладывать повязку или швы. Кожа вновь стянулась на месте пореза, а после начал вырастать палец.
От удивления моя челюсть едва не грохнулась мне же на ноги. Вот так сюрприз! Только жжется немного и чешется.
— Не вздумай! — остановил Фокс, когда я попыталась второй рукой пошкрябать новообретенный мизинец. — Не вмешивайся в процесс.
Он был серьезен и сосредоточен. И все же по его блестящим зеленым глазам становилось понятно, насколько он зачарован происходящим.
Мизинец вырос в точности как прежний. Только с ровным ногтем и кожей — чуть светлее, мягче. Разницы почти незаметно.
— А как бы вы поступили, если палец не отрос? — уточнила я у Джекоба Фокса.
Уперла руки в бока и посмотрела испытующе — после всего случившегося имела на это полное право.
— Тогда бы я с легкостью подставил под твой скальпель шею, — решительно заявил он. — Наука не прощает неудач. И не щадит неудачников.
Интересно, а измены она прощает? В смысле, если Джекоб Фокс все же соберется завести себе подружку, то сможет ли продолжать ваять бестеров? Почему-то эта мысль пронзила мой разум в самый неподходящий момент. А еще, вместо того чтобы обсудить свои способности, я поинтересовалась совсем другим:
— Интересно, как отреагируют парни и учителя, когда вернусь?
— Позавидуют, несомненно, — заверил Джекоб Фокс. — А вот о том, что ты неделю была заперта со мной во флигеле, непременно будут судачить. После этого, в обычном мире я был бы обязан на тебе жениться.
В словах директора слышался тонкий сарказм. Из серьезного ученого Джекоб Фокс вновь превратился в язвительного мужчину. Как всегда, без предупреждения.
— Между нами ничего не было, — сказал я с легким оттенком разочарования.
Джекоб Фокс вскинул брови. Его высокий лоб прочертила тонкая морщинка, впрочем, нисколько не портившая благородных черт лица. Скорее придавала директору особого шарма.
— А ты точно все помнишь? — спросил Джекоб Фокс с усмешкой.
Не все, но многое. К примеру, я отчетливо помнила, как он обрабатывал мою кожу, как качал на руках и успокаивал. Заботился так, как заботится не всякая мать.
— Если бы между нами
Джекоб Фокс рассмеялся. Напряжение, владевшее им во время эксперимента, полностью спало.
— Меня радует твоя вера в мои мужские способности, — сообщил он с вежливым, но чересчур вычурным поклоном. Сразу понятно — подтрунивает, хоть и беззлобно.— Раз уж на то пошло, с сегодняшнего дня можешь обращаться ко мне по имени.
Оказывается, даже после инициации я не разучилась краснеть. Кивнула и отвернулась, скрывая смущение. Предложила продолжить исследование, пока разговор не зашел слишком далеко.
Джекоб Фокс поспешно согласился. Похоже, собственное поведение удивляло его самого.
Через три дня я получила высочайшее дозволение покинуть отдельный флигель и поселиться в отдельной комнате в главном здании академии. Парни с моего потока жили рядом и, не успела я обустроиться, пришли проведать.
— Ну-у-у, — я так не играю, — протянул Лиос. — Ты даже на четвереньках не ходишь. И жабры не отросли…
Я обернулась и изумленно уставилась на существо, говорившее голосом Лиоса. В его случае инициация была полной. Я бы даже сказала - полнейшей.
Кожа Лиоса стала золотой — хоть в ломбард сдавай. Из-под длинной накидки виднелся край стрельчатого хвоста. Судя по горбу — крылья тоже приросли. Да и задние лапы достались парню от виверны — мощные, с отточенными когтями. Лицо и руки, к счастью, остались человеческими.
— Да ты просто красавчик! — объявила я. — Летать пробовал?
— Ага! — бросил Лиос. Цокая когтями по полу, дошел до стула, оседлал его, ловко перекинув через сиденье одну ногу. Или лапу?.. — Пока не очень выходит, но я стараюсь.
Дорен вошел вслед за Лиосом. Эти двое притягивались друг к другу как магниты. Но при близкой встрече начинали друг друга вытеснять.
— Ага, старается он — видишь, фингал под глазом и рука забинтована! — объявил Дорен и занял второй стул. — Не придумал ничего лучше, чем прыгать с крыши академии. Видишь ли, помосты и холмы - слишком для него мелко.
Я не смотрела на ушибы Лиоса, я смотрела на Дорена. Он больше не был альбиносом. Волосы его по-прежнему отливали белизной, а вот глаза — абсолютно черные. Тело стало мощнее, расширились плечи. В чертах лица появилось нечто хищное.
— И ты красавчик, — не растерялась я. — Что умеешь?
Дорен выставил вперед ладонь, прищурился и негромко кашлянул. Из запястья вырвалась шипящая струйка желтоватой жидкости. Попала мне на ботинок, и тот в мгновение ока оплавился. Превратился в лужу, будто состоял из воска.
— Прости, — вновь кашлянул Дорен. — Меткость еще не отработана. Я вообще-то в стул Лиоса метил.
М-да, делишки. Оставалось надеяться, что парни быстро справятся с новыми возможностями и не покалечат при этом друг друга.